Метаморфозы: танцор

Единственный оставшийся в живых сын шел на три шага позади. Поднимаясь по крутой лестнице он, похоже, считал ступени. Молодой еще, острый, дерзкий, но любопытный. Глядя на сына, первым ворвавшегося в открытые Орео Хо ворота, Вождь видел в нем себя. А потому, отправив Тун Хара, он не стал приближать очередного помощника, а выбрал Шин То Карраш-го. Пусть учится, ему предстоит править кланом. Уже скоро, Мер То чувствовал и это. Но скоро — это не сегодня, и улыбка разрезала суровое лицо шарга. Впереди будут испытания, и он еще затащит суку-победу в свою походную постель. А если повезет, то и не раз, ведь именно за этим он пришел на север.

— Ты знаешь, что я выслал авангард вперед?

— Конечно, отец, еще до штурма, пять тысяч лучших воинов уже давно в пути.

— Какую задачу я перед ними поставил, сын?

— Пересечь реку выше по течению и закрепиться на левом берегу, как ты приказал.

Мер То довольно кивнул:

— Ты понимаешь — почему?

— Да, отец. Правый берег — для неудачников. Там будет толпа лизоблюдов Косорукого, мешающих друг другу. Клану Заката нужен простор для маневра и свобода выбора.

— Это только раз, Шин То.

Сын не замедлил шаг, не сбился с ритма и даже не выждал паузу перед ответом.

— Да отец, есть и два. На западе много городов врага, много жизней, которые можно забрать, и много славы. На востоке нет почти ничего.

— Хорошо, сын, но и этого мало. Есть третья причина. На левом берегу реки разведчики видели отряд рыцарей, закованных в железо. Нельзя им позволить уйти под защиту каменных стен — слишком долго выковыривать их оттуда. Поэтому бери еще десять тысяч и принеси мне головы этих Алифи.

Шин То Карраш-го только кивнул, спокойно, словно не ему сейчас передали почти половину сил клана, словно ждал этого приказа с начала их беседы.

— Конечно, отец.

Они вышли на верхнюю площадку, развороченную и оплавленную. Далеко внизу лежал бурлящий лагерь Рорка — воины праздновали победу. Глупцы, Иллион — не победа, это только один шаг к победе. А победа — она впереди, на севере, и у Вождя Клана Заката уже трепетали широкие ноздри в предвкушении.

— Что с командиром этой крепости?

— Тяжело ранен, отец, а после пыток стал совсем плох. Но его еще можно использовать. Отдать Косорукому, тот очень хотел его получить и обещал хорошо заплатить.

Мер То нахмурился и бросил острый взгляд на сына.

— Как его зовут, этого Алифи?

— Оллиолан, отец, как только можно жить с таким именем?

— Он и не будет жить, сын. И запомни, Клан Заката забирает жизни врагов, а не торгует ими — отдай голову этого глупца Теням. Бесплатно. А жену его прикажи отвести ко мне в шатер.

— Отец! Но она же уродлива, как все Алифи.

Мер То ухмыльнулся.

— Ничего, я потерплю. И еще. Отправь гонцов к Табархану. Его Хува понадобятся мне здесь.

— Ты забираешь у него близкую победу, отец, — в словах Шин То звучал вопрос.

— Ты еще молод, сын. Я забираю его маленькую победу, чтобы разделить с ним свою большую, невиданную прежде. Кровь Хува — огонь, а Табархан не из тех, кто боится растратить его впустую. Он придет. Скоро.

Глава 14. День девяносто четвертый. Неделя радостных предчувствий

Менеджер заработает там, где рыцарь протянет ноги.

Мор. Избранные цитаты. Глава «Отражения».

Ненавижу последние дни отпуска. Кажется, вокруг еще море, солнце, прелести чужой природы и культуры — продолжай получать удовольствие, пока есть такая возможность. Но нет, стаей коршунов налетают мысли о сборах в обратную дорогу, о том, чего не успел, ну, и о работе, само собой. Куда ж от нее сбежишь, от работы-то? И от обязанностей не скроешься, и от людей, что начинают тыкать в тебя пальцами.

Вот и сейчас маленький отпуск заканчивался под аккомпанемент тяжелых мыслей и кривых взглядов. Ну и пусть, кроме меня некому больше воплощать мои безумные планы. И задумываться о них тоже некому — жители города пытались выжить, а в этих условиях трудно строить песочные замки и мечтать о светлом будущем. Глыба взял под свое крыло всех — в разрушенном, наполовину сожженном городе без помощи и твердой руки люди были обречены. Многие горожане потеряли своих кормильцев, ушедших в ополчение, когда солдаты и стража бросили Валенхарр на растерзание врагам. Большинство ополченцев уже унеслось струйками дыма погребальных костров, оставив после себя осиротевшие семьи и тяжелые воспоминания. Слишком мало у защитников было опыта и слишком много страха.