Метью Шардлейк. Книги 1-6

Вырвавшись наконец из вражеского стана, я, казалось бы, должен был наслаждаться обществом своего единомышленника, убежденного сторонника реформ, однако, признаюсь, Копингер не вызывал у меня особой симпатии. Я знал, что должность мирового судьи и в самом деле сопряжена с многочисленными и весьма хлопотными обязанностями; но мне было известно также и то, что в большинстве своем судьи умеют обернуть эти обязанности к собственной выгоде. Как видно, даже в таком бедном городишке, как Скарнси, возможностей у мирового судьи было немало, и роскошь, которой окружил себя Копингер, являлась тому лучшим подтверждением. По моему разумению, богатство, к тому же выставляемое напоказ, служит плохим обрамлением для набожности и благочестия. Но следовало признать, что с недавнего времени в Англии появилась новая порода людей, подобных Копингеру.

— Скажите мне прежде всего, как относятся к монахам в городе? — спросил я.

— Горожане не испытывают к ним приязни и считают паразитами, — незамедлительно ответил Копингер. — Они ничего не делают для Скарнси, появляются в городе лишь в случае необходимости и отличаются дьявольской надменностью. Милостыня, которую они раздают, ничтожна, причем беднякам приходится самим отправляться в монастырь, чтобы получить эти жалкие гроши. Так что основной груз помощи неимущим лежит на плечах налогоплательщиков.

— Насколько я понял, монахи владеют монополией на пивоварение.

— Да, и свое пиво они продают по грабительски высоким ценам. К тому же их пиво — отвратительное пойло. Представьте себе, в пивоварне у них живут куры, так что в пиво попадает куриный помет.

— Да, я видел это собственными глазами. Несомненно, куриный помет не слишком улучшает вкус нива.

— А никакого другого пива в городе просто не купишь, потому что никто больше не имеет права его продавать! — воскликнул судья, горестно разведя руками. — Из своих земельных владений монахи тоже стараются получить как можно больше выгоды. Любой здешний арендатор подтвердит вам, что с монахами лучше не иметь дела. С тех пор как казначеем стал брат Эдвиг, стало еще хуже. Подобного стяжателя свет не видывал. Он даже из блохи попытается выдавить жир.

— Да, у меня тоже создалось впечатление, что брат Эдвиг своего не упустит. Кстати, о финансовых делах монастыря. Насколько мне известно, вы сообщили лорду Кромвелю, что монастырь распродает свои земли по заниженным ценам.

На лице мирового судьи мелькнула растерянность.

— Боюсь, сэр, я не могу сообщить вам каких-либо подробностей. До меня всего лишь дошли слухи, но стоило мне предпринять кое-какие изыскания, крупные землевладельцы насторожились и теперь тщательно скрывают свои сделки.

— О ком именно вы говорите?

— Крупнейшим здешним землевладельцем является сэр Эдвард Уэнтворт. Он близок к Сеймурам и находится в приятельских отношениях с аббатом. Они часто охотятся вместе. Среди арендаторов ходили слухи, что некоторые монастырские земли были тайно проданы ему и теперь управляющий аббата передает арендную плату сэру Эдварду. Но у меня не было возможности выяснить, насколько эти слухи соответствуют истине. — Мировой судья сердито сдвинул брови. — Земельные владения монастыря весьма обширны, сэр, и даже выходят за пределы графства. Если бы я обладал большей властью…

— Возможно, я превышаю свои полномочия, — произнес я после недолгого размышления. — Но я послан расследовать все обстоятельства, связанные со здешним монастырем, и продажа земель, несомненно, относится к числу этих обстоятельств. Вы оказали бы мне большую помощь, если бы возобновили свои изыскания. В случае необходимости вы можете использовать имя лорда Кромвеля.

— Думаю, это существенно облегчит мою задачу, — с довольной улыбкой изрек судья. — Я сделаю все, что от меня зависит.

— Благодарю вас. Эти сведения могут оказаться чрезвычайно важными. Кстати, правда ли, что сэр Эдвард доводится родственником брату Джерому, старому монаху картезианского ордена, которого я видел в монастыре?

— Да, это так. Уэнтворт и сам завзятый папист. Я слышал, что этот картезианец открыто призывает к измене и неповиновению. Будь моя воля, я давно вздернул бы его на виселице.

Это заявление привело меня в некоторое замешательство.

— Скажите, а если бы вы действительно повесили брата Джерома, как к этому отнеслись бы горожане? — осведомился я.

— Для них этот день стал бы настоящим праздником Я же сказал, в городе монахов ненавидят. Понимаете ли, Скарнси переживает сейчас далеко не лучшие времена, а благодаря монахам он стал еще беднее. Хотя, конечно, дело не только в них. Здешняя гавань настолько заболочена, что в нее не войдет и весельная шлюпка.

— Да, я видел. Я слышал также, что некоторые горожане промышляют контрабандой. Если верить рассказам монахов, они добираются до реки через болото, что раскинулось за монастырем. Аббат Фабиан сказал, что не раз сообщал об этом городским властям, однако они предпочитают смотреть на подобное нарушение закона сквозь пальцы.

В глазах Копингера вспыхнул настороженный огонек.