Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

Во всем этом регионе часть этнических китайцев в конце концов стали рабочими, лавочниками или мелкими предпринимателями. Некоторые даже разбогатели и теперь принадлежали к верхушке набирающего силу торгового класса. Их положение в современной Юго-Восточной Азии иногда сравнивается в самом широком смысле с положением евреев в Европе. Поскольку этнические китайцы были иммигрантами и не являлись ни крестьянами, ни аристократами и не занимали никакой официальной позиции в старой феодальной системе, то должны были работать упорнее местных и оказались рано оттеснены в промышленность, которая росла в геометрической прогрессии при развившемся позднее капитализме. Периодически китайские иммигранты подвергались расистским преследованиям (не только потому, что их скороспелое богатство вызывало зависть) и их оттесняли в этнические анклавы, что лишь усугубляло подозрения, которые они вызывали у коренных жителей.

Члены семьи Бенни не были лавочниками. Они были богаты. Его отец выращивал табак, по сей день одну из самых важных сельскохозяйственных культур в Индонезии. Во времена японской оккупации его посадили в тюрьму и подвергли пыткам за отправку пожертвований националистическим силам Чан Кайши в Китай, из-за чего он на всю жизнь остался инвалидом. Однако после ухода голландцев семейный бизнес снова расцвел, и они нанимали много рабочих. Подрастая, маленький Бенни видел, как мужчины-яванцы целую ночь снуют туда-сюда, перетаскивая с поля громадные тюки, казавшиеся еще огромнее по сравнению с их костлявыми телами. Они умоляли своего босса платить им побольше, но у того не было стимула давать им прибавку: он был единственным работодателем в городе и у них не было реальной возможности работать где-то еще.

Бенни, приветливый, с располагающей внешностью, всегда готов был посмеяться над нелепостями жизни, однако эти сцены крепко въелись ему в память. Он уехал изучать экономику в Джакарту у одного из ведущих ученых страны и стал узнавать об эксплуатации и монополиях, накоплении и прибыли. Приехав домой на праздники, Бенни имел разговор с отцом, вероятно, знакомый каждому, кто отправлял детей в колледж или сам уезжал учиться.

Бенни выложил отцу свои новые радикальные идеи и назвал его эксплуататором.

«Он едва не вышвырнул меня из дома!» — впоследствии со смехом вспоминал Бенни. Изначально идея дать ему экономическое образование состояла в том, чтобы он взял в свои руки семейный бизнес, — и вдруг он является и, набравшись левых идей, сообщает, что он не хочет мараться о такую работу. Постепенно, однако, они с отцом справились с этой небольшой размолвкой, а семейным бизнесом занялся другой родственник, так что беды не случилось.

Бенни был воспитан католиком, хотя его отец исповедовал конфуцианство. Однако Бенни принял веру матери и оказался в одной из элитных католических старших школ Джакарты. Все учащиеся в ней были богатыми и по большей части антикоммунистами. Некоторые были убежденными консерваторами. Независимо от политических предпочтений, почти все они поддерживали Сукарно и его оппозицию мировому империализму. В школах Джакарты даже студенты с правыми взглядами питали искреннюю симпатию к великому лидеру революции и очень гордились своей молодой демократией.

В 1959 г., когда Бенни завершал основной академический курс, характер индонезийской демократии изменился: она совершила большой шаг назад.

Через несколько месяцев после разгрома региональных мятежей, за которыми стояло ЦРУ, Сукарно объявил, что страна начинает переход к системе «направляемой демократии», переход к которой он обсуждал уже несколько лет. В его формулировке эта система представляла собой ответ страны на слабость либеральной демократии. Либерализм и партийная демократия, сетовал Сукарно, импортированы с Запада и настраивают всех против всех, принуждая человека бороться за свои эгоистические интересы. Это не индонезийский путь, заявил он{192}

. Сукарно хотел внедрить процесс принятия решений на основе традиционного деревенского собрания, когда все собираются и совместно выбирают курс действий после тщательного изучения вопроса. Каждая партия будет представлена в кабинете готонг-ройонг (gotong royong), по названию деревенской традиции коллективных работ, плюс появится «Национальный совет», представляющий такие группы гражданского населения, как рабочие, крестьяне, интеллектуалы, религиозные группы и предприниматели. Идея состояла в том, чтобы интересы меньшинств больше не игнорировались.

Однако, объявляя о внедрении системы в июле 1959 г., Сукарно превысил свои конституционные полномочия. Он утвердил себя в качестве лидера правительства, и крупнейшие партии, в частности Машуми (мусульманская партия, получившая финансирование ЦРУ в 1955 г. и затем поддержавшая мятежи в регионах) и Социалистическая партия, были фактически исключены из новой системы. Выборы в том виде, как это принято на Западе, больше при президенте Сукарно проводиться не будут.