Метод «Джакарта». Антикоммунистический террор США, изменивший мир

Дрейф Индонезии в сторону своего рода нелиберального популизма был использован кое-кем в Вашингтоне как оправдание, задним числом, их скепсиса относительно правительства Сукарно. Однако переход к «направляемой демократии» произошел после того, как ЦРУ бомбило страну и обсуждало убийство ее лидера. Коммунистическая партия Индонезии, худший кошмар Вашингтона в Юго-Восточной Азии, больше всех политических групп желала сохранения практики голосований{193}. КПИ не была заинтересована в сворачивании выборов в Индонезии по той простой причине, что ее результаты на них неуклонно улучшались. В Сингапуре британская разведка пришла в 1958 г. к выводу, что в случае проведения выборов Коммунистическая партия заняла бы первое место{194}

. Наиболее антикоммунистически настроенная сила в стране — военные, строившие все более тесное, по рекомендации посла Джонса, партнерство с Вашингтоном, — добилась отмены выборов, запланированных на 1959 г.{195} Региональные конфликты привели к колоссальному росту влияния армии в индонезийском обществе в последние два года. Вооруженным силам были даны чрезвычайные полномочия подавлять бунты, и престиж военных при генерале Насутионе чрезвычайно увеличился после того, как они эффективно отразили атаки на центральное правительство{196}

. С переходом к «направляемой демократии» армия стала одним из немногих ключевых игроков в индонезийском обществе. Военные стояли справа от президента, коммунисты слева, и Сукарно поддерживал тонкое равновесие, стравливая политические силы друг с другом.

Вашингтон прислушался к совету Говарда Джонса и сблизился с Вооруженными силами Индонезии с целью создания антикоммунистического фронта. В 1953 и 1954 гг. около десятка индонезийских офицеров проходили обучение в Соединенных Штатах. Их количество снизилось до нуля в 1958 г., когда Аллен Поуп бомбил Амбон. В 1959 г. ноль превратился в сорок один, а к 1962 г. уже больше тысячи индонезийцев изучали тактику, разведку и логистику в США главным образом на военной базе Форт-Ливенворт{197}.

Новый подход согласовывался с растущим консенсусом внутри Соединенных Штатов, в рамках которого военным предполагалось предоставить больше власти и влияния в третьем мире, даже если это означает подрыв демократии. В 1950-х гг. в Вашингтоне стала приобретать влияние сфера научных исследований, называвшаяся теорией модернизации. В своем базовом принципе теория модернизации повторяла марксистское положение о том, что прогресс обществ происходит путем смены формаций, однако она рассматривала этот процесс в другом ракурсе — под сильным влиянием американской антикоммунистической, либеральной среды, где эта теория сложилась. Социологи, возглавившие ее разработку, утверждали, что «традиционные», примитивные общества должны в своем развитии проходить определенную последовательность стадий, в идеале достигая того варианта развития «современного» общества, который практически идентичен сложившемуся в Соединенных Штатах{198}

.

Технократическая и радикально антипопулистская, теория модернизации выступала за демократию, когда это возможно, но ее сторонники все больше утверждались во мнении, что будет лучше, если найдется некая решительно настроенная элита, скажем дружественные к США генералы, которые и станут ключевой силой для осуществления трудного прыжка в «современность».

В 1959 г. Государственный департамент завершил крупное исследование, основанное на этой логике. Недавняя история Латинской Америки, утверждалось в исследовании, «свидетельствует, что авторитаризм необходим для того, чтобы провести отсталые общества через социально-экономические революции»: «Тенденция в направлении военного авторитаризма будет усиливаться по мере обострения проблем развития». Был собран Совет национальной безопасности, чтобы обсудить отчет вместе с президентом и расхвалить его выводы. США начали рассматривать армию, особенно в Индонезии, как своего рода аналог самих себя: заградительный заслон против коммунизма и одновременно двигатель политический и экономический модернизации{199}

.

Пока суть да дело, молодых индонезийцев привозили учиться в американских университетах, для них выделялись различные программы стипендий и финансирование. Замысел, как и во всех аналогичных программах повсюду в третьем мире, состоял в том, чтобы показать молодым интеллектуалам, как все устроено в США, в надежде, что это вдохновит их принести на родину проамериканские идеи. С 1956 г. Фонд Форда оплачивал стипендии, по которым в США приезжали молодые индонезийские экономисты{200}.

В 1959 г., к своему немалому удивлению, Бенни получил стипендию на обучение в Соединенных Штатах. Это была очень своевременная новость, поскольку он был не уверен в своем будущем на родине и по-прежнему находился в довольно натянутых отношениях с семьей. Бенни, однако, предстояло поехать не в Калифорнию, куда он хотел бы попасть. Он получил стипендию на обучение в Канзасском университете в Лоуренсе. За пределами Индонезии он до сих пор никогда не бывал.