Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе

Эпиктет. Беседы, 2.14.8

Нужно избавить людей от двух этих качеств: от самомнения и от неверия. Самомнение заключается в том, что люди думают, будто больше ни в чем не нуждаются… От самомнения избавляет опровержение, и это – первое, что делает Сократ.

Свою трактовку сократического метода Эпиктет описывал так:

Эпиктет. Беседы, 2.12.5–7

Как же поступал Сократ? Он неизбежно приводил самого собеседника к тому, что тот свидетельствовал в его пользу, а ни в каком другом не нуждался свидетеле. Вот потому-то мог он говорить: «Прочие пусть себе здравствуют, а свидетелем мне всегда достаточно возражающего, и я не спрашиваю мнение у прочих, а только у собеседника». Ведь он так ясно устанавливал то, что следует из понятий, что всякий, кто бы то ни был, осознавал противоречие и отступал от него. «Радуется ли завидующий?» – «Отнюдь, скорее огорчается». Способом доказательства от противного он стал продвигать ближнего. «Что же, как, по-твоему, зависть есть огорчение по поводу зла? И что это за зависть к злу?» Таким образом, он побудил того сказать, что зависть есть огорчение по поводу блага[212].

Эпиктет адаптирует метод вопросов и ответов для своих собственных уроков. Он создает собственную вариацию сократического стиля. Стоицизм часто сводится к работе с впечатлениями, которые кажутся естественными. Эта практика осуществляется с помощью сократического вопрошания. Обратимся к отрывку, где слушателем Эпиктета выступает отец, которого настолько беспокоит пошатнувшееся здоровье дочери, что он не в состоянии находиться с ней рядом:

Эпиктет. Беседы, 1.11.4–7

– Что же, правильно ли ты, по-твоему, сделал это? – Это от природы, – сказал тот. – А ты вот убеди меня в том, – сказал он, – что это от природы, и я смогу убедить тебя, что все происходящее по природе происходит правильно. – Так, – сказал тот, – бывает со всеми нами, отцами, или, во всяком случае, с большинством из нас. – Я и не возражаю тебе, – сказал он, – не говорю, что не бывает, но спорность у нас заключается в том, правильно ли это. А так-то, выходит, следует говорить, что и нарывы бывают на благо телу, потому что они бывают, и вообще, что ошибаться – это по природе, потому что почти все мы, или, во всяком случае, большинство из нас, ошибаемся.

А вот пример, где Эпиктет ставит под сомнение собственный путь к стоической идее, что мы свободно распоряжаемся своим разумом, а не разум распоряжается нами: