Метод Сократа: Искусство задавать вопросы о мире и о себе

Не вызывает сомнений, что Сократ тесно связывал счастье с добродетелью, однако ученые спорят о конкретной природе этой взаимосвязи в его мировоззрении. Если следовать самой буквальной трактовке его слов, то добродетель выступает единственным истинным благом. Она необходима для счастья и достаточна для него. Иногда эту идею называют «тезисом об идентичности», поскольку в ней утверждается, что добродетель и счастье – одно и то же[187]. С этой точки зрения нам не следует относиться к деньгам или даже к здоровью как к истинным благам, поскольку они лишь средство для достижения других целей. Подумайте о политическом деятеле или, скажем, о судье, которых хвалят за умение убеждать. Но действительно ли убедительность является добродетелью? Ведь все зависит от того, для чего она используется, не так ли? Сила убеждения может сделать хорошего лидера более эффективным; однако в руках порочного человека она лишь усугубляет зло и делает обладающего ею еще более зловещим. В подобном свете Сократ рассматривает большую часть вещей, которые обыденно считаются благом: среди них деньги, власть и даже здоровье. Они хороши, когда вы используете их мудро, и плохи, когда вы распоряжаетесь ими плохо. По-настоящему важное значение имеет лишь мудрость, или добродетель (позже мы увидим, что Сократ не делает между ними разницы). Это единственные блага, которые остаются таковыми в любой ситуации, единственные надежные источники хорошей жизни, или счастья. В известном отрывке из «Евтидема» Сократ делится следующим рассуждением.

Евтидем, 281d–e

– В целом же, Клиний, – сказал я, – как представляется, все то, что мы раньше назвали благами, не потому носит это имя, что по самой своей природе является таковым, но вот почему: если этими вещами руководит невежество, то они – большее зло, чем вещи противоположные, причем настолько большее, насколько сильнее они подчиняются руководящему началу, выступающему как зло; если же их направляют разумение и мудрость, то они скорее будут добром; само же по себе ни то ни другое ничего не стоит.

– Похоже, – заметил он, – что дело обстоит именно так, как ты говоришь.

– Какой же вывод сделаем мы из сказанного? Не тот ли, что из всех остальных вещей ничто не есть ни добро, ни зло, а вот из этих двух – мудрости и невежества – первая есть благо, второе же – зло?

Он согласился.

Некоторые читатели не уверены в том, что Сократ отождествляет добродетель и счастье целиком и полностью. Они ссылаются на другие отрывки, где он называет благом не только добродетель или же выдвигает предположения о том, что даже добродетельная жизнь при определенных условиях не стоит того, чтобы жить[188]. Намечающееся здесь противоречие довольно тонко и, вероятно, неизбежно, поскольку трудно согласовать между собой все высказывания Сократа на эту тему, приводимые в разных диалогах. Особенно часто исследователями дебатируется вопрос о том, считает ли Сократ добродетель достаточным условием для благой жизни, или для нее нужно что-то еще. Доводы на эту тему невозможно изложить в кратком виде. Тем не менее позвольте мне представить главную альтернативу «тезису об идентичности», предложенную после долгого обсуждения Грегори Властосом:

Утвердив добродетель в качестве высшего блага, одновременно необходимого и достаточного для счастья, давайте позволим счастью иметь множество меньших составляющих вдобавок к добродетели. В эту категорию входит все, что Сократ причислял к неморальным благам: здоровье, богатство и так далее. В отрыве от добродетели каждое из них оказалось бы бесполезным. Но в сочетании с добродетелью (то есть при добродетельном использовании) они в некоторой степени увеличивали бы счастье[189].