Метро

— Хорошо, никому не скажу, — подыграл ему Артем.

— Это не стыдно, наоборот, этим гордиться надо, но другие могут от зависти плохие вещи про тебя говорить, — объяснил мальчик, хотя Артем и не собирался ничего спрашивать.

Антон шел шагах в десяти впереди, освещая путь. Кивнув на его щуплую фигуру, мальчишка громко прошептал:

— Папа сказал не показывать никому, но ты ведь умеешь секреты хранить. Вот! — он достал из внутреннего кармана маленький кусочек ткани.

Артем посветил на него фонариком. Это оказалась споротая нашивка — кружок из плотной прорезиненной материи, сантиметров семи в поперечнике. С одной стороны он был полностью черным, с другой — на темном фоне было изображено пересечение трех непонятных продолговатых предметов, что-то вроде шестиконечной бумажной снежинки, какими ВДНХ украшали на Новый год. В том из предметов, что располагался вертикально, Артем, присмотревшись, узнал патрон, кажется, от пулемета или снайперской винтовки, но с зачем-то приделанными к основанию крылышками, а вот другие два, одинаковые, желтые, с двойными ободами с обеих сторон, он определить не смог. Загадочная снежинка была вписана в стилизованный венок, как на старых кокардах, а по кругу нашивки шли буквы. Но краска на них была до того вытерта, что прочитать Артему удалось только «…ые войска и ар…», да еще слово «..оссия», написанное снизу, под рисунком. Будь у него чуть больше времени, он, может, и сумел бы понять, что ему показывает мальчик, но получилось иначе.

— Эй, Олежек! Иди сюда, дело есть! — окликнул сына Антон.

— Что это? — успел спросить мальчишку Артем, прежде чем тот выхватил у него нашивку и спрятал к себе в карман.

— Эрвэа! — тщательно выговорил Олег, сияя от гордости, потом подмигнул ему и побежал к отцу.

Взобравшись на платформу по приставной лестнице, дозорные стали разбредаться по домам. Антона у самого выхода ждала жена. Со слезами на глазах она кинулась навстречу маленькому Олегу, подхватила его на руки, а потом набросилась на мужа:

— Ты меня совсем извести хочешь?! Что я должна думать? Ребенок уже сколько часов назад из дому ушел?! Почему я за всех думать должна? Сам как маленький, не мог его домой отвести! — запричитала она.

— Лен, давай не при людях… — смущенно озираясь, пробормотал Антон. — Не мог же я уйти из дозора. Думай, что говоришь, командир заставы и вдруг пост оставит…

— Командир! Вот и командуй! Как будто не знаешь, что тут творится! Вон, у соседей младший неделю назад пропал…

Мельник и Третьяк ускорили шаг и даже не стали прощаться с Антоном, оставив его наедине с женой. Артем поспешил за ними, и долго еще, хотя слов уже было не разобрать, до них доносились плач и укоры Антоновой жены.

Все трое направились к служебным помещениям, где находился штаб начальника станции. Через несколько минут они уже сидели в завешенной потертыми коврами комнате, а сам начальник, понимающе кивнув, когда сталкер попросил оставить их наедине, вышел.

— Паспорта у тебя, кажется, нет? — скорее утвердительно заметил Мельник, обращаясь к Артему.

Тот покачал головой. Без конфискованного фашистами документа он превращался в изгоя, которому был заказан путь почти на все цивилизованные станции метро. Ни Ганза, ни Красная Линия, ни Полис не приняли бы его. Пока сталкер находился рядом, Артему никто не задавал лишних вопросов, но, окажись он один, ему пришлось бы скитаться между заброшенными полустанками и дичающими станциями, такими как Киевская. И уж нечего было бы и мечтать о том, чтобы вернуться на ВДНХ.

— На Ганзу без паспорта тебя провести я не смогу, мне для этого нужных людей сначала найти надо, — словно подтверждая его мысли, сказал Мельник. — Можно было бы новый выправить, но ведь это время займет. Самый близкий путь до Маяковской — по Кольцу, как ни крути. Что делать?

Артем пожал плечами. Он чувствовал, к чему клонит сталкер. Ждать нельзя, и в обход Ганзы ему самому на Маяковскую тоже не попасть. Туннель, который примыкал к ней с другой стороны, шел прямиком от Тверской. Возвращаться в логово фашистов, да еще и на станцию, превращенную в казематы, было бы безумием. Тупик.

— Лучше будет, если сейчас на Маяковскую мы с Третьяком вдвоем пойдем, — подытожил Мельник. — Поищем вход в Д-6. Найдем — вернемся за тобой, может, и с паспортом уже что-нибудь выйдет, я пока переговорю с кем надо, чтобы бланк подыскали. Не найдем — тоже вернемся. Долго нас ждать тебе не придется. По Кольцу мы вдвоем быстро доберемся, за день все успеем. Подождешь? — он испытующе глянул на Артема.

Артем пожал плечами еще раз. Кивнуть и согласиться он себя заставить не мог. Его не оставляло чувство, что с ним обходятся как с отработанным материалом. Сейчас, когда он выполнил свою основную задачу, сообщил об опасности, взрослые взяли на себя все остальное, а его просто отодвигают в сторону, чтобы он не путался под ногами.