Тем временем девушка накрыла на стол, и Артем с Аркадием Семеновичем незаметно перешли на обычный, но хорошо очищенный самогон. Мясо было приготовлено восхитительно, и под него почти прозрачная жидкость шла на удивление легко.
— Неприятно у вас на станции, — разоткровенничался через полтора часа Артем. — Страшно здесь, гнетет что-то…
— Дело привычки, — неопределенно покачал головой Аркадий Семенович, — и здесь люди живут. Не хуже, чем на некоторых…
— Нет, вы не подумайте, я же понимаю, — решив, что начальник Киевской обиделся, поторопился успокоить его Артем. — Вы наверняка все возможное делаете… Но тут такая ситуация. Все только и говорят о том, что люди пропадают.
— Брешут, — отрезал Аркадий Семенович. Но еще через стакан самогона признался: — Не все пропадают. Дети только.
— Мертвые их забирают? — Артема даже передернуло.
— Кто знает, кто их забирает? Я сам в мертвых не верю. Я на своем веку мертвых повидал, будь спокоен. Никого они никуда не забирают. Лежат себе тихо. Но там, за завалами, — Аркадий Семенович махнул рукой в сторону Парка Победы и чуть было не потерял равновесие, — кто-то есть. Это точно. И нам туда ходить нельзя.
— Почему? — Артем постарался сфокусироваться на своем стакане, но тот все время расплывался и куда-то уползал.
— Погоди, покажу…
Начальник станции с грохотом отодвинулся от стола, тяжело поднялся и, качаясь, подошел к шкафу. Покопавшись на одной из полок, он осторожно поднес к свету длинную металлическую иглу с оперением с тупого конца.
— Это что? — нахмурился Артем.
— Вот и я хотел бы знать…
— Откуда вы это взяли?
— Из шеи дозорного, который правый туннель охранял. Крови всего ничего вытекло, а сам весь синий лежал, и пена изо рта.
— С Парка Победы пришли? — догадался Артем.
— Дьявол их разберет, — пробормотал Аркадий Семенович и разом опрокинул остававшиеся полстакана. — Смотри только, — добавил он, убирая иглу обратно в шкаф, — не говори никому.
— А почему вы сами никому не расскажете? Вам помогут, и люди успокоятся.
— Да никто не успокоится, разбегутся все, как крысы! Сейчас уже бегут… Не от кого тут обороняться, врага никакого нет. Не видно его, потому и страшно. Ну, покажу я им эту иглу, и что? Думаешь, все разрешится? Смешно! Все слиняют, гады, одного меня здесь оставят! А какой я начальник станции без населения? Капитан без корабля! — он повысил голос, но дал петуха и замолчал.
— Аркаша, Аркаша, не надо так, все хорошо… — девушка испуганно присела рядом с ним, гладя его по голове, и Артем сквозь туман с сожалением понял, что начальнику она приходится вовсе не дочерью.
— Все, суки, бегут! Как крысы с корабля! Один останусь! Но не сдамся! — не утихал тот.
Артем через силу встал и нетвердо зашагал к выходу. Охранник у дверей вопросительно щелкнул себя пальцем по горлу, кивая на кабинет Аркадия Семеновича.
— Мертвецки, — еле выговорил Артем. — До завтра его лучше не трогать, — и, покачиваясь, побрел к своей палатке.
Дорогу ему пришлось поискать. Пару раз он пытался забраться в чужие жилища, и только грубая мужская брань и истошные женские визги помогали ему понять, что угадать нужную палатку опять не удалось. Самогон оказался коварнее, чем дешевая брага, и в полную силу начинал действовать только теперь. Арки и колонны плыли перед глазами, а в довершение всего его начинало мутить. В обычное время, может быть, кто-нибудь и помог бы Артему добраться до гостевой палатки, но сейчас станция оказалась совершенно пуста. Даже посты у выходов из туннелей, наверное, были покинуты.
На всю станцию ночью оставались включенными три-четыре тусклые лампочки, и, за исключением световых пятен в тех местах, где они свисали с потолка, вся платформа была погружена во тьму. Ко-гда Артем останавливался и присматривался повнимательнее, ему начинало чудиться, что сумрак чем-то заполнен и тихо шевелится. Не поверив своим глазам, он с любопытством и храбростью пьяного побрел в сторону одного особенно подозрительного места: неподалеку от перехода на Филевскую линию, у одной из арок, движения сгустков темноты были не плавные, как в других углах, а резкие и словно осознанные.
— Эй! Кто там? — приблизившись на расстояние шагов пятнадцати, выкрикнул он.
Никто не ответил, но ему показалось, что из общего темного пятна медленно выделилась продолговатая тень. Она почти сливалась с мраком, однако в Артеме росла уверенность, что из темноты на него кто-то смотрит. Он покачнулся, но устоял и сделал еще шаг.
Тень резко уменьшилась в размерах, словно съежилась, и скользнула вперед. В нос ударил резкий тошнотворный запах, и Артем отшатнулся. Чем это пахло? Перед глазами встала картина, увиденная им в туннеле на подступах к Четвертому Рейху: наваленные друг на друга трупы со скрученными за спиной руками. Запах разложения?..
В тот же миг с дьявольской скоростью, словно вылетающая из арбалета стрела, тень метнулась к нему. На секунду перед глазами мелькнуло лицо, бледное, с глубоко запавшими глазами, покрытое странными пятнами.
— Мертвец! — прохрипел Артем.