Метро

У него мелькнула надежда: что, если, разговорившись со своим тюремщиком, он сможет убедить его помочь им выбраться отсюда? Но о чем можно разговаривать с дикарем, который вряд ли поймет и половину его слов?

— А кто это — Великий Червь? — спросил он первое, что ему пришло в голову.

— Великий Червь делает землю. Делает мир, делает человека. Великий Червь — все. Великий Червь — жизнь. Враги Великого Червя, люди машин — смерть.

— Я никогда о нем не слышал, — тщательно подбирая слова, произнес Артем. — Где он живет?

— Великий Червь здесь живет. Рядом. Вокруг. Все ходы Великий Червь копает. Человек потом говорит — это он делает. Нет. Великий Червь. Дает жизнь, забирает жизнь. Копает новые ходы, люди в них живут. Добрые люди почитают Великого Червя. Враги Великого Червя хотят убивать. Жрецы так говорят.

— Кто такие жрецы?

— Старые люди, с волосами на голове. Только они могут. Они знают, слушают желания Великого Червя, говорят людям. Добрые люди делают так. Плохие люди не слушают. Плохие люди враги, добрые их едят.

Вспомнив подслушанный разговор, Артем начал постепенно соображать, что к чему. Одним из таких жрецов был, верно, и рассказывавший легенду о Черве старик.

— Жрец говорит: нельзя есть людей. Говорит, Великий Червь плачет, когда один человек ест другого, — стараясь выражать свои мысли так же, как и дикарь, напомнил ему Артем. — Есть людей — против воли Великого Червя. Если мы здесь останемся, нас съедят. Великий Червь будет опечален, будет плакать… — осторожно добавил он.

— Великий Червь, конечно, будет плакать, — послышался из темноты насмешливый голос. — Но эмоции эмоциями, а белковую пищу в рационе ничем не заменишь.

Говорил тот самый старик, Артем сразу узнал его тембр и интонации. Он только не мог понять, находился ли тот в комнате все время или незаметно прокрался в нее только что. Как бы то ни было, надежды выбраться из клетки не осталось.

Потом Артему в голову пришла еще одна мысль, от которой его начало знобить. «Какое счастье, что Антон до сих пор не очнулся и не слышит этого», — подумал он.

— А ребенка? Детей, которых вы воруете? Вы их тоже едите? Мальчика? Олега? — глядя в темноту широко раскрытыми от ужаса глазами, почти беззвучно спросил он.

— Маленьких не едим, — отозвался дикарь, хотя Артем думал, что ответит старик. — Маленькие не могут быть злые. Не могут быть враги. Маленьких мы забираем, чтобы объяснить, как жить. Говорим про Великого Червя. Учим почитать.

— Молодец, Дрон, — похвалил жрец. — Любимый ученик, — пояснил он.

— Что случилось с мальчиком, которого украли прошлой ночью? Где он? Это ваше чудовище его утащило, я знаю, — сказал Артем.

— Чудовище? И кто же этих чудовищ наплодил?! — взорвался старик. — Кто наплодил этих немых, трехглазых, безруких, шестипалых, умирающих при рождении и неспособных размножаться? Кто лишил их человеческого обличья, пообещав им рай, и бросил подыхать в слепой кишке этого проклятого города? Кто в этом виноват и кто после этого настоящий монстр?

Артем молчал. Старик тоже ничего больше не говорил и только тяжело дышал, стараясь успокоиться. И в этот момент Антон наконец очнулся.

— Где он? — просипел он. — Где мой сын? Где мой сын?! Отдайте мне сына!

Он перешел на крик и, пытаясь освободиться, принялся кататься по полу, ударяясь то о прутья решетки, то о стену.

— Буйный, — прежним насмешливым тоном отметил старик. — Дрон, успокой его.

Послышался странный звук — как будто кто-то кашлянул или сильно выдохнул. Что-то коротко свистнуло в воздухе, и через несколько секунд Антон снова затих.

— Очень поучительно, — сказал жрец. — Пойду, приведу мальчика, пусть посмотрит на папу, попрощается. Хороший, кстати, мальчуган, папа может им гордиться — так славно сопротивляется гипнозу… — Он зашаркал по полу, удаляясь, скрипнула открывающаяся дверь.

— Не надо бояться, — неожиданно мягко сказал тюремщик. — Добрые люди не убивают, не едят детей врагов. Маленькие не грешат. Можно научить жить хорошо. Великий Червь прощает маленьких врагов.

— Боже мой, да какой Великий Червь? Это же полный абсурд! Хуже сектантов и сатанистов! Как вы в него верите? Его кто-нибудь видел когда-нибудь, вашего Червя? Ты его видел, что ли? — свою последнюю тираду Артем постарался произнести с сарказмом, но, лежа на полу со связанными руками и ногами, сделать это убедительно оказалось нелегко.

Как и в тот раз, когда он ждал казни в плену у фашистов, им стало овладевать равнодушие к собственной судьбе. Он положил голову на холодный пол и закрыл глаза, не рассчитывая на ответ.

— На Великого Червя нельзя смотреть. Запрет! — отрезал дикарь.

— Да не может такого быть, — нехотя отозвался Артем. — Нет никакого Червя… А туннели люди делали. Они все на картах обозначены… Там один даже круглый, где Ганза, такое только люди могут построить. Да ты, наверное, даже и не знаешь, что такое карта…