Между

Огонь уже полыхал, и Эссилт не поверила своим глазам. Она бросила шитье, подскочила к ковру – тканый рисунок мастера ожил и медленно поднял руку с зажатым в ней золотым кольцом.

Кромка творения: Сархад

Хорошим вышло. Удалось.

Н-да, никаких других радостей мне не осталось теперь, кроме ощущения себя – сущим, когда завершишь действительно трудную работу. Эта счастливая усталость, когда приходишь в себя после нее.

Возвращаешься в себя.

Потому что во время, пока ты куешь, твой дух, твоя жизнь, всё, что ты можешь назвать собой, перетекает в руку, а из нее – в молот. Твоя жизнь – в нем; тело – инструмент при молоте, а не молот – инструмент при теле.

А когда работа закончена, то – приходишь в себя.

Немного я знал радостей выше счастья завершенного творения. Рианнон оставила мне самое дорогое, что бывает в жизни…

– Почему ты так долго?! – крикнула Эссилт, вбегая. – Я ждала с начала осени, а ты…

Сархад Коварный растянул губы в усмешке, так знакомой некогда его врагам:

– Но ведь ты так любишь Аннуин…

– Я ненавижу его! – яростью зазвенел голос королевы.

– Но ведь Араун…

– Ласковый тюремщик!

– Но разве Рианнон не заботится о тебе? – Эссилт не слышала иронии в его голосе.

– Она запирает меня здесь! Я ненавижу их всех… всех!

– И меня? – прищурился Сархад.

– Да! Почему ты столько вре…

– Довольно! – он схватил ее за плечи, развернул к окну и толкнул вперед. – Хочешь уйти от нас?

– Да!

– Навсегда?

– Да!!

– Так уходи!

Эссилт вдруг с невероятной отчетливостью увидела окно в Тинтагеле и мужа в королевском зале.

– Ма-а-арх!.. – в отчаянье закричала королева.

Король – там, немереные лиги пути, за гранью бытия – обернулся. Ему почудился голос…

…Сархад разбежался и что было сил метнул кольцо туда, сквозь два окна, сквозь грань двух миров, сквозь границу мечты и жизни, сквозь невозможное…

…Переплет окна разлетелся, словно вышибленный валуном из катапульты. Куски металла и мелкое крошево слюды разбросало по полу. Посреди этих осколков ярче солнца сияло золотое кольцо.

Марх подбежал, безотчетно схватил его и бросился к окну.

Напротив, на расстоянии не более десятка локтей, он увидел другое окно, а в нем – бледную, перепуганную Эссилт и рядом с ней высокого сидхи с золотом в черных косах…

…всего на миг.

Видение исчезло. Лишь хмурое серое небо Корнуолла.

Разбитое окно замка. И золотое кольцо, зажатое в ладони.

– Получилось… – выдохнул Сархад, отойдя от окна. – Ты понимаешь: у нас получилось! Мы добросили кольцо. Теперь твой муж найдет тебя.

Эссилт тряслась в беззвучных рыданиях.

Сархад подошел к ней, погладил по волосам:

– Всё в порядке, малышка. Всё уже позади. Скоро здесь будет твой Марх, он заберет тебя в Тинтагел… Ну-ну, успокойся, маленькая королева. Прости, что я старательно злил тебя – просто я боялся, что иначе мы не дотянемся до Корнуолла.

– Т-ты нарочно м-медлил с-с работой? – пытаясь сдержать дрожь, спросила Эссилт.

– Нет. Я же сказал: «не раньше начала осени». Создать кольцо-путь не так просто, даже для меня.

Слезы наконец хлынули из глаз королевы, и Сархад, вздохнув, прошел через мастерскую и протянул женщине кувшин воды:

– Пить не советую, это не лучшая вода, но хотя бы умойся. Я отвык от вида женских слез за эти века.

Эссилт молча повиновалась, мастер отнес кувшин на место и вернулся к ней.

– Са-а-архад… – прошептала королева, почти с ужасом глядя на него.

– Я прошу: успокойся.

– Я не о том. Ты… ты…

– Что – я?

– Ты – ХОДИШЬ, Сархад!

Кромка свободы: Сархад

Я чуть не упал.

Как только я осознал, что могу ступать свободно, мои ноги вмиг ослабли, будто я пробыл действительно прикованным эти века и разучился двигаться.

Я едва успел опереться о наковальню.

Моя маленькая королева подбежала и подхватила меня, как ребенка, делающего первые шаги.

Один. Другой. Третий.

Просто так. Просто – шаги. Куда угодно и зачем угодно.

Я могу ходить, значит я… свободен?!

Многовековые заклятья… сняты?!

Свобода? – я боюсь поверить. Кажется, люди именно это и называют – чудом.

– Как ты это сделала? – Сархад схватил Эссилт за плечи. – Там было не меньше трех дюжин сложнейших заклятий, как ты их сняла?!

– Я не знаю… – испуганно зашептала женщина. – Я ничего не делала… Правда, Сархад, это не я!

– Тогда кто?

Эссилт побледнела совершенно: слишком много всего сразу произошло.

Мастер прошелся по зеркальному полу Зала Огня:

– Смешно! Пока я больше всего на свете жаждал свободы, я не мог снять эти заклятья. Ни силой, ни хитростью. А сейчас… мы оба не знаем, что произошло, но я не знаю еще и другого: что мне делать со свободой – теперь? А?

Он наклонился, словно спрашивал у своего отражения в черном зеркале пола.

Отсветы огня, пляшущего вокруг колонн, вдруг сложились в совсем другой облик. На Сархада смотрел уродливый карлик, с насмешкой зачастивший:

– Свобода – забота, замучаешься с ней, замаешься, забегаешься! Ай, захочешь назад в темницу, в тишину, в тепло, в тоску, в тину, лишь бы избавиться от зловредной свободы-заботы!

Лицо-отражение расхохоталось.