Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

Однако у Босха танец далеко не так радостен. На внешних створках «Воза сена» веселье (справа от фигуры путника) соседствует с грабежом (слева от него). Точно так же и на «Поклонении волхвов» на левой створке крестьяне пляшут, а на правой звери нападают на людей. Вероятно, что мастер из Хертогенбоса не противопоставлял насилие и веселье, а соотносил их друг с другом. Перед нами скорее не радостный танец крестьян, которые приветствуют новорожденного Спасителя, а обличение суетных радостей и греховной беспечности. Не стоит забывать, что в «Саде земных наслаждений» огромная волынка стоит посреди преисподней. И вокруг нее ходят пары: нагой грешник и бес какого-нибудь причудливого обличья. А на «Страшном суде» из Брюгге такие же души водят хоровод вокруг синей волынки, водруженной на красный шатер, где истязают прелюбодеев (рис. 93). В обоих случаях рядом с волынкой Босх изобразил демонические таверны, где демоны подливают грешникам какое-то адское пойло. В инфернальных пространствах, созданных его воображением, пляски и волынки явно ассоциировались с распутством и пьянством. Потому и на «Поклонении волхвов» Босх, вероятнее всего, осуждает танцующих[277].

Рис. 92. Часослов семьи Спинола. Брюгге, Гент, ок. 1510–1520 гг.

Los Angeles. The J. Paul Getty Museum. Ms. Ludwig IX 18. Fol. 125v

Рис. 93. Сверху: Сад земных наслаждений, ок. 1495–1505 гг.; снизу: Страшный суд, ок. 1495–1505 гг.

Его взгляд на мир крайне пессимистичен. Босх прежде всего обличитель пороков, которыми порабощены люди. Это видно по его изображениям Страшного суда. На них, вопреки средневековой традиции, нет Царствия небесного, а почти все пространство, на котором обычно представляли воскресение из мертвых и разделение праведников и грешников, занимают бесчисленные бесы и муки преисподней. Ад оказывается везде.

Армии волхвов

С трех сторон в долину перед Иерусалимом наступают вооруженные всадники[278]. Слева воины одеты в белые тюрбаны и шляпы разных цветов. На флажке, висящем на длинной трубе, в которую дует один из солдат, изображен полумесяц. У воинов в отряде, движущемся c правой стороны, на головах остроконечные шляпы с очень широкими полями. Третий отряд изображен в глубине, и его разглядеть очень трудно (рис. 94).

Тюрбаны, конечно, напоминали о турках (рис. 95, слева). Но и высокие шапки похожего покроя в XVI в. регулярно встречались на западных изображениях османов, например на фронтисписе трактата «Обоих Антихристов, Константинопольского и Римского, единодушная и единообразная пустота… против Христа, Сына Бога Живого», который в 1557 г. опубликовал лютеранский теолог Андреас Мускулус (1514–1581). Там усатые мусульмане, словно воины царя Ирода на многочисленных изображениях избиения вифлеемских младенцев, рубят саблями или нанизывают на колья христианских детей. На пике у всадника, который изображен по центру, висит флаг с таким же полумесяцем, как у Босха (рис. 95, справа)[279].

Рис. 94. Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 гг.

Рис. 95. Слева: Мастер Амстердамского кабинета. Турецкий всадник, 1488–1492 гг.

Amsterdam. Rijksmuseum. № RP-P-OB-938

Справа: Андреас Мускулус. Обоих Антихристов, Константинопольского и Римского, единодушная и единообразная пустота… против Христа, Сына Бога Живого. Франкфурт-на-Одере, 1557 г.

Рис. 96. На заднем плане перед Иерусалимом съезжаются три волхва с их свитами. Впереди скачут придворные, за ними – воины с копьями и алебардами.

Гертген тот Синт-Янс. Поклонение волхвов, ок. 1480–1485 гг.

Amsterdam. Rijksmuseum. № SK-A-2150

Но что это за три армии? На многочисленных «Поклонениях волхвов», которые писали в XIV–XVI вв., вслед за тремя королями обычно движется свита, состоявшая из слуг и вооруженного эскорта (рис. 96). В «Истории трех волхвов» Иоанна Хильдесхаймского было сказано, что они прибыли в Иерусалим с таким большим войском, что оно не смогло разместиться в городе и казалось, что его взяли в осаду[280]. А раз волхвы представляли далекие царства, то и воины на изображениях часто были одеты на неевропейский манер. Художники явно стремились изобразить их как можно пышнее и экзотичнее. На знаменах, которые они несли, рисовали полумесяцы, звезды, фигуры мавров и прочие символы, ассоциировавшиеся с Востоком, Африкой и иноверием[281]. А облик воинов (их крючковатые носы, злобные гримасы и пр.) нередко казался не слишком благолепным и даже угрожающим. Но, как бы они ни выглядели, это были придворные и воины, охранявшие трех языческих королей, пришедших с данью к новорожденному Царю небесному.