Между небом и землей (СИ)

Всё происходило естественно, он помог мне снять одежду. Не было той неистовой страсти и грубости, которые уводили в странное животное наслаждение, застилали глаза пеленой и заставляли разум уходить в крутое пике. Это было по-другому. Этот новый Северус был нежен, его сердце тянулось ко мне, я чувствовала, как он открывает свое сознание, эмоции. Холод поднимался во мне, дрожала энергия воды, кажется, мои губы покрывались инеем, а дыхание становилось ледяным. Потеря контроля могла привести к необратимым последствиям. И как бы я не хотела, но пришлось отстраниться…

— Прости… — выдохнула я на него морозом.

Но от моего дыхания, его лицо не покрылось льдом, и, кажется, он даже не ощущал холода. Как он может не чувствовать?

— Тогда, в камере, волна холода обогнула меня, прошла мимо.

Удивление? Нет, это был шок, как такое может быть? Он не стал продолжать, просто снова примкнул к моим губам…

Я прижималась всем своим существом, жаждала забрать его душу вместе с телом. На этот раз всё было абсолютно по-другому. Это было обоюдно…

====== Возвращение ======

Сплетение тел в пространстве страданий,

И всплески эмоций даны двум сердцам.

Пути их сошлись в порыве признаний,

Их души забылись, поддались страстям.

Они позабыли о прошлых ошибках,

Во власть отдаваясь грехам и любви,

Очистились души и шрамы зажили,

В объятиях боли и чувства вины…

Тела их любили и были любимы.

Момент покаянья и истины слов,

Их души чисты, сердца их ранимы,

И ими владела святая любовь…

Руки сжимали спину, отдавая ему осколки страсти, склеивающиеся в живую, неприкосновенную любовь. Чувства ожили в благодарность всем словам, произнесенным сегодня. Вопреки всему мы принадлежали, принадлежим друг другу. Глупое одеяло соскочило с кровати, открывая комнате постыдные сцены. Боль отступила, все переживания сделали паузу до завтрашнего дня. Теперь я не боялась наступления завтра, обещающего новые проблемы, новую душевную боль.

Отныне и всегда мы могли пережить любые невзгоды, потому что были вместе, потому что любили… Его шероховатые руки, уставшие от множества испарений зелий, нежно ласкали мой живот, спускаясь ниже. Губы целовали неровно вздымающуюся грудь, принося вздохи новой неги, рваные чувства… Я обращала лицо к небу с искусственными планетами, с неправильно расположенной галактикой. Мои волосы распластались по подушке, неровно спадая с края кровати и колыхались на сквозняке. Я больше не боялась причинить холодную смертельную боль человеку, которого люблю. Его душа открывалась мне порывами страсти, а иней, окутавший комнату серебром, не смел мешать нам. Я была свободна, мы были свободны от злобы, страданий и мглы, до этого момента окутывающей сердца черной дымкой потерь и бед. Эта ночь принадлежала лишь нам двоим, и на полу перестали мерещиться костлявые руки Смерти, стекла облепил морозный узор из острых многоугольников, не позволяющий нарушать эту неспешную идиллию. Покалывания внизу живота откликались неистовыми судорогами. Иногда Северус резко останавливался, застывая в болезненной гримасе, нет, эта боль была другой, она была сладкой, всепоглощающей, в такие моменты я чувствовала, как тепло растекается внутри нас обоих. И только мои глаза открывались от приятной агонии, как его тело снова начинало раскачиваться, не давая возможности ровно вздохнуть. Я утопала в его объятиях, а он в моих.

На потолке образовалось облако, закрывая от нас фосфорицированные планеты и звезды, из него летели редкие снежинки, но, не долетая тел, они испарялись, лишь вокруг кровати образовался серебряный ковер, мерцавший в слабом свете восходящего солнца, проступавшего сквозь украшенное узором окно. Утро прокрадывалось в спальню, и я начала ярче различать его бледное лицо и кожу, его настойчивые руки. Мои губы скользили по его подбородку, едва поросшему щетиной, уже в который раз опускались к шее. Всё, что было нужно — это еще немного времени, чтобы насладиться друг другом вдоволь, ощутить на себе каждую клеточку желаемого тела, познать каждую молекулу души. Он поднял мои ноги себе на плечи и снова жадно, но с противоречивой легкостью, приник к губам, немного покусывая, оставляя неглубокие вмятинки на пересохшей нежной плоти.

Отчаянно хотелось пить, но мы не смели и подумать о том, чтобы оторваться друг от друга, боялись, что подобный момент уже не наступит… Что владеет нами? Конечно же, это любовь. Нет, она не похожа на инстинкты, некий физиологический процесс, любовь — это что-то большее, животворящее, излечивающее. Северус сжимал мои волосы у корней, заставляя вытягивать шею, которую вновь и вновь покрывал влажными поцелуями. Наверное, это кульминация всей моей жизни, таинство, которое я захочу повторить, словно принять еще одну дозу наркотика.

Солнце освещало остывшую, холодную комнату сквозь резные узоры стекла, но нам не было холодно в объятиях друг друга. Контроль силы отступил на второстепенное место. В эти часы я смогла на время стать самой собой, отдаться на волю безграничной любви, и просто проснуться в объятиях Северуса…

*