Между плахой и секирой

Лучшие стрелки ватаги – Зяблик и Смыков – двигались в арьергарде, но на огонь аггелов не отвечали, берегли патроны. Тут и без стрельбы нужно было все время держать ушки на макушке – вокруг со скоростью гоночных машин носились серые шары, словно паутиной затягивая гибнущий город своими мерцающими шлейфами. Вне зоны их досягаемости оставалось только загадочное световое пятно, как бы еще раз доказывая этим свою принадлежность совсем к другому миру.

Цепь аггелов тем временем изогнулась подковой, охватывая ватагу с трех сторон. Шары уже несколько раз делали в этой цепи прорехи, но их тут же заполняли аггелы из свиты Ламеха.

– В клещи нас хотят взять, – нахмурился Смыков. – Любимый их приемчик.

– Пусть попробуют, – отозвался Зяблик. – В маслятах у нас нужда не ощущается. На всех рогатых хватит. А кончатся маслята, бомбы в дело пойдут.

– Эх, сейчас бы симоновский карабин с оптикой, – мечтательно произнес Смыков.

– Или кирквудовскую пушку, – добавил Цыпф.

– Это ведь по твоей милости мы ее на слом пустили! – сказал Зяблик с досадой. – Как бы она сейчас пригодилась! Я бы этого Ламеха долбаного обратно в допотопные времена загнал!

– Разве тебе одного раза мало оказалось? Ведь мы сами тогда еле ноги унесли, – напомнил Цыпф. – Недаром покойный Эрикс предупреждал, что это оружие нельзя применять вблизи объектов, имеющим хоть какое-то отношение к силам Кирквуда.

– Где ты, интересно, такие объекты здесь видишь?

– А это что такое, по-твоему? – Цыпф указал в сторону светящегося диска. – Даю голову на отсечение, что этот феномен имеет неземное происхождение.

– Ой! – воскликнула вдруг Лилечка, на пару с Цыпфом шагавшая впереди всех. – Вы только посмотрите, что там делается!

Здание, на которое она указывала пальчиком, было, наверное, одним из наиболее сохранившихся в округе, хотя странствовавшие шары уже успели основательно попортить его фасад. Сейчас оно тонуло, совсем как вставший на попа океанский лайнер – медленно и бесшумно, чуть кренясь на одну сторону. В землю ушел один этаж, второй, третий… Затем движение резко прекратилось, словно фундамент здания напоролся на какую-то преграду. И сразу раздался грохот – это на стены и межэтажные перекрытия навалилась сила инерции.

Пятерых или шестерых аггелов, оказавшихся по соседству, постигла та же участь – грунт, ставший на минуту вязким, как кисель, засосал их по колено. Теперь они вели себя совсем как попавшие в капкан звери – выли, дергались, извивались, разве что своих конечностей не грызли. Никто из аггелов, шагавших в цепи, а тем более окружавших Ламеха, даже и не подумал прийти своим единоверцам на помощь.

Их истошные крики, очень нервировавшие Лилечку, прекратились только благодаря шару, вывернувшемуся откуда-то, как по заказу. По вросшим в землю аггелам он прошелся, словно трактор-корчеватель по болотному кустарнику.

Заметив, что левый фланг противника понес невосполнимые потери, Смыков толкнул Зяблика.

– А что, если так рвануть? – рубящим движением ладони он указал в промежуток между краем светящегося пятна и торчащими наружу обломками бедренных костей (самих аггелов отсюда видно не было, не то шар сплющил их до толщины газетного листа, не то унес с собой).

– Ну уж нет! – заартачился Зяблик. – Ты сам как хочешь, а я туда не полезу. Поздно уже меня вместо картофелины или репки в землю сажать. Всходов не дам.

Правое крыло аггелов загибалось все круче, отрезая ватаге единственный более или менее безопасный путь отступления. Зяблику удалось-таки срезать одного каиниста, неосмотрительно вырвавшегося вперед, но его единомышленники залегли в развалинах и открыли ну просто ураганную стрельбу. Теперь их пули ложились значительно точнее, и ватаге пришлось хорониться за всякого рода естественными укрытиями, благо вокруг их хватало с лихвой. Тем не менее какой-то наиболее меткой пуле удалось зацепить Смыкова за плечо.

– Что же это такое! – возмущался он. – Форменная несправедливость! Другим хоть бы что, а я в Будетляндии получаю уже второе ранение! – Смыков непроизвольно потрогал совсем недавно заживший кончик носа. – Хотя я вроде не шире и не выше других!

– Пуля своих ищет, – сказала Верка не то шутя, не то серьезно. – Она же дура… А дурак дурака видит издалека.

Слова эти так уязвили Смыкова, что он даже отказался от перевязки, предложенной ему все той же Веркой.

– Смех смехом, – озабоченно произнес Цыпф, – но, похоже, нас загоняют в тупик.

И в самом деле ватаге для отступления оставалось только два пути – площадь, такая мирная на вид, но безвозвратно поглощающая всех, кто рискнул ступить на нее, и прилегающее к ней пространство, совсем недавно тоже проявившее склонность к весьма зловещим метаморфозам. Тактика аггелов как раз и состояла в том, чтобы загнать ватагу или в пятно неземного света, или на кусок земной тверди, ежесекундно грозящей превратиться в непроходимую топь.

– Направо пойдешь, под пулю попадешь, – сказал Зяблик, оглядываясь на упорно продвигающуюся вперед цепь аггелов.

– Прямо пойдешь, костей не соберешь, – подхватила Верка.

– Налево пойдешь, в землю врастешь, – со вздохом закончил Цыпф.