Между «привет» и «прощай»

– Обычно я предпочитаю «Твиттер»[9], – пояснила она. – Я привыкла излагать мысли короткими, понятными фразами. Но, оказывается, когда я сутками не зависаю в телефоне, то вполне могу сосредоточиться. И это еще не все.

Фейт поднялась на ноги – без костылей – и шагнула вперед, перенося вес на поврежденную лодыжку. Не спеша, шаг за шагом, она подошла ко мне почти вплотную, и меня окутал запах цветочных духов. Я ощущал тепло ее кожи, чувствовал дыхание, вырывающееся сквозь приоткрытые губы.

– Чудеса случаются, – проговорила Фейт, не сводя с меня взгляда. – Я живое тому доказательство.

Наклони я сейчас голову – совсем немного – и вполне мог бы завладеть ее губами.

– Здорово! – как-то слишком громко воскликнул я и направился в кухню. – Болит?

– Почти нет. Конечно, пока никаких каблуков, но я хотя бы могу ходить. Давай это отпразднуем, мне до ужаса хочется выбраться из дома.

Последние четыре дня мы понемногу гуляли по вечерам, когда я заканчивал работу, однако Фейт по большей части отдыхала, чтобы лодыжка зажила как можно скорее.

– Конечно, – согласился я. – Может, поужинаем? Я знаю одно местечко.

– Даже не сомневалась, – усмехнулась она. – Конечно, с удовольствием.

«Отлично, – мысленно поздравил себя я. – Ты пригласил ее на свидание».

* * *

Десять минут спустя мы въехали на посыпанную гравием подъездную дорожку ресторанчика «У Реджи». Розовое здание с голубой отделкой, стоящее в стороне от главной дороги, утопало в зелени. Сбоку находился большой внутренний дворик, где тоже располагались столики.

Фейт на костылях поднялась вместе со мной по ступенькам крыльца, осторожно перенося вес на ногу; время от времени она морщилась от боли, но даже не думала жаловаться.

Сидевший на скамейке перед входом петух криком возвестил о нашем прибытии.

– Ох уж этот остров со всеми его курами, – рассмеялась Фейт.

– Кстати, здесь не подают кур, – сообщил я, когда мы вошли внутрь. – Это веганское заведение.

– Ладно, разок можно попробовать. – На ее лице отразилось сомнение. – Но только один раз.

– Поверь, это вкусно, – с усмешкой проговорил я.

– Надеюсь, нам не подадут травяные бургеры с капустой?

– Травяные бургеры – мое фирменное блюдо, – произнес чей-то голос, и к нам с ухмылкой подошел Кёдзи Хаяси. – Эш, рад тебя видеть! – Он протянул покрытую татуировками руку, мы обменялись рукопожатием.

– Полагаю, Реджи? – тепло улыбнулась Фейт и представилась: – Фейт Бенсон.

– Алоха, Фейт. Я Кёдзи. У меня когда-то был пес по кличке Реджи, и я назвал это место в его честь.

– Мило.

– Он был классным, – проговорил хозяин, провожая нас через ресторан на задний дворик. – Как поживаешь, Маккей? Давно не виделись.

– Да всё дела.

– Представляю. – Кёдзи бросил взгляд на Фейт.

Он предложил нам несколько блюд на выбор и отправился за напитками.

– Ты и правда всех здесь знаешь? – спросила Фейт, изучая меню. – Кажется, на этом острове можно забыть о частной жизни. Все всё знают.

– Как и в любом маленьком городке на материке. – Я пожал плечами.

– Поэтому я живу в огромном городе, – пояснила Фейт, раздумывая, что заказать. – Уж лучше мои грехи останутся незамеченными.

– Кёдзи, как и, я приехал из Нью-Йорка, – проговорил я в тот момент, когда хозяин принес нам два стеклянных кувшина с напитками – таитянским лимонадом и мятным чаем со льдом. – Кёд, расскажи Фейт, чем ты занимался в Нью-Йорке.

– Работал модельером.

– Да ладно! – Фейт потрясенно уставилась на него.

– Правда-правда. У меня даже была своя линия одежды, дела шли неплохо. Но я часто работал с кожей, и это начало сказываться на здоровье.

– Поэтому вы покинули мир высокой моды Нью-Йорка и приехали сюда.

– И ни разу не пожалел, – усмехнулся он. – Верно, Эш?

– Аминь.

– Надо же. – Фейт покачала головой с таким видом, словно перед ней на стол высадились марсиане. – Должно быть, в этом острове и впрямь есть какая-то магия.

Она непроизвольно коснулась пальцами висящего на шее кулона. Я заметил украшение еще несколько дней назад и готов был спорить на миллион баксов, что Фейт купила его в магазинчике Анны в Ханалее. Но я не стал спрашивать – она могла смутиться. Мне было отлично известно, что когда пытаешься чего-то добиться, а окружающие отпускают комментарии об этом – пусть даже из лучших побуждений, – внутри возникает дерьмовое чувство.

К тому же моим мыслям явно не хватало духовности. За прошедшие четыре дня я бесчисленное множество раз представлял Фейт обнаженной, с одним лишь кулоном на шее.

Кёдзи принял наш заказ и отошел от столика.

– Расскажи мне о своей работе, пожарный, – попросила Фейт, поставив локти на стол и переплетя пальцы. – В последние дни ты почти не говорил о ней.

– Просто особо нечего рассказывать, – пояснил я. – Несколько сердечных приступов, пара упавших старичков… – Я бросил взгляд на Фейт. – Кто-то из туристов не захотел шагать две мили обратно от Хоопи и вызвал вертолет.

– Очень смешно, – ухмыльнулась она. – Не так уж много настоящих пожаров?