Между Призраком и Зверем

— Тело тоже горит, — с намеком сказал дознаватель, — поэтому слезь уже с покрывала и верни ту милашку с губкой. Сомневаюсь, будто ты сможешь обтереть меня и не умереть от стыда.

— Как ваша любовница, я должна ее сегодня же уволить. Разве вы не настаивали на правдоподобном исполнении роли? Но если она вам так понравилась, давайте оставим, пусть обтирает в любое удобное время. Я остаюсь только потому, что меня совесть мучает. Вот верну долг и пойду.

И, объяснив тем самым свои намерения, обхватила его голову и поцеловала в губы.

Сперва точно я целовала, при этом очень старалась, не зная, как именно выглядит процесс восполнения отданной силы — браслет ее трансформирует или что-то там еще задействуется. Наверное, все же второе, поскольку это еще ощутилось сквозь тонкое покрывало, намекая, что не стоило слишком решительно оседлывать раздетого дознавателя.

Лихорадка Кериаса все же ударила ему в голову и помутила сознание, так как процесс выздоровления внезапно превратился в какой-то другой процесс, и не по моей вине. Да и сложно проявлять инициативу, когда тебя переворачивают на спину, подминают под себя, не размыкая губ, и продолжают целовать с… с остервенением. Руки проникают под халат и сорочку, гладят тело совершенно бесстыдно, поскольку ни о какой защите и речи не идет. Обнаженный торс, открытый сползшим покрывалом, касается твоей груди, прижимает к кровати так, что не шелохнуться, а мужская рука ведет по ноге, поднимаясь от колена все выше…

— Кхм, простите. Мне сказали, в этой комнате больной, — раздался от двери голос, перекрывший громкий гул в ушах.

Напор на мои губы и тело ослаб, Кериас отстранился и приподнялся на руках, сперва посмотрел на меня, потом на доктора, затем сказал такое, к чему и добавить было нечего:

— Меня уже лечат, дождитесь своей очереди.

Доктор явно был не из робкого десятка, а может, оказался знаком с императорским кузеном. Он не растерялся и не подумал покинуть спальню. Аккуратно притворил дверь, прошел к небольшому бюро у окна и поставил на него саквояж.

— Позвольте усомниться в эффективности подобного метода. По описанным симптомам и по внешним признакам, которые я у вас наблюдаю, весьма походит на лихорадку. В эту пору года самое распространенное заболевание, замечу я вам.

Пока мужчина невозмутимо рассуждал, я попыталась выбраться из-под дознавателя, и он даже отпустил. Доктор стоял, повернувшись к окну, и рылся в своем саквояже. Я воспользовалась этим, чтобы привести одежду в порядок, а потом быстро приложила ладонь ко лбу Кериаса. Температура не снизилась.

— Не помогло? — полный разочарования вопрос вырвался у меня сам собой.

Доктор чуть насмешливо крякнул и повернулся.

— Успех подобного лечения можно гарантировать лишь в двух процентах случаев, очаровательная леди.

Я требовательно взглянула на Кериаса, который лежал, раскинув руки в стороны. Покрывало сбилось, но удачно, на том самом месте, которое и стоило закрыть.

Обманщик!

Кузен императора слегка скосил на меня глаза, отметил мое возмущение и оказал честь коротким пояснением:

— Сегодня уже поздно.

То есть? Можно было не целовать? Раз началась лихорадка, силу уже не передать? Она рассеялась? Или что там с ней?

Зверь пожал плечами, отвечая на невысказанные вопросы, и пояснил во второй раз:

— Я ведь говорил — не надо. Любишь ты, Мышка, настаивать в самое неподходящее время.

Так это я виновата?

— Ладно, доктор. Осматривайте, лечите, иначе голова сейчас взорвется.

— Вы приняли хорошее тонизирующее, — заметил на это врач, с улыбкой взглянув на меня, — весьма и весьма действенное, оно заметно вас взбодрило. В вашем состоянии пациенты обычно не могут шевельнуть даже пальцем и беспрестанно стонут. Ну-с, приступим к осмотру.

Я не стала дожидаться ни осмотра, ни заключения, стремительно направилась к двери, не оборачиваясь, чтобы спрятать от сосредоточившегося эскулапа свое пылающее лицо (сейчас еще и у меня лихорадку диагностирует), а из комнаты вышла, громко хлопнув дверью. Даже если у больного от стука голова треснет, совесть меня больше не побеспокоит.

ГЛАВА 6

«Вот же мастер играть словами и выворачивать фразы», — возмущалась я, протискиваясь сквозь заросли разросшегося сада. Сбежала сюда после того, как настырная горничная отловила меня возле двери Кериаса, потащила в спальню и заставила смыть маску с волос. Она говорила что-то про другие процедуры, а я клятвенно пообещала совсем немного прогуляться по саду и быстро вернуться.

— Это логично и понятно любому другому, — попробовала я скопировать тон дознавателя, — отдать силу может тот, кто ее забрал. Да-да. Так-таки любой это понимает, буквально каждый день имея возможность пользоваться аккумулянтами. Уже не надо, Мышка! А ведь мог просто сказать: «Теперь нет смысла, поскольку лихорадка уже началась». А он… наглец! Ну да, родственник императора, у них вся семейка наглая. Ого!