Между прошлым и будущим

Слова Хелены больше не вызывали у меня гнева, скорее я испытывала стыд. Мне было стыдно думать о том, что сказал бы отец, если бы узнал, в кого я превратилась, отец, который рисковал жизнью, выходя в море в непогоду, когда остальные ловцы креветок на это не решались, потому что хотел дать сбыться мечтам своих детей и жены. Потому что верил в мой талант, в то, что я сумею поступить в Джульярдскую школу искусств. Потому что беззаветно любил свою семью. А я после его гибели подвергала свою жизнь риску, пускаясь в необдуманные авантюры и совершая

безумные поступки, лишь бы испытать хоть какие-то эмоции. Все эти годы я спала и не осознавала этого.

– Глаза закрыты, но не спишь, а попрощавшись, не уходишь.

– Вернись к нам, Джиджи, – прошептала я в безлунной ночи, надеясь, что ангелы-хранители передадут ребенку мою мольбу. Мне так нужно, чтобы она снова была с нами, чтобы поблагодарить ее за все, чему она меня научила. Я размышляла о ее короткой жизни и мужественной борьбе с недугом, но знала, что, даже если бы ее жизнь сейчас оборвалась, Джиджи сказала бы, что жила не зря, пусть и так недолго. Она проживала свою жизнь с открытым сердцем, воспринимая каждый ее миг как чудо, и мне так нужно было, чтобы она вышла из забытья, так нужно было сказать ей, что я согласна с ней всей душой.

Я вернулась на веранду, оставляя за дверью летнюю ночь. Из-за охватившего меня возбуждения спать совершенно не хотелось – я знала, что, когда Хелена проснется, мне придется сообщить ей о несчастье. Финн просто позвонил ей и сообщил, что остается на ночь в Чарльстоне. Я надеялась, что такая полуправда позволит пожилой женщине, по крайней мере, этой ночью спать спокойно.

Усевшись в одном из кресел, я схватилась было за пульт телевизора, но тут же отложила его. Совершенно не было настроения смотреть бесконечные повторы старых фильмов, которые обычно показывали по ночам, и любоваться красавцами с белозубой улыбкой, призывающими непременно приобрести какую-нибудь необыкновенную овощерезку или тренажер. Очень хотелось позвонить Финну, но я боялась разбудить его, если вдруг ему удалось заснуть. Я вовсе не претендовала на его внимание или любовь его дочери, но, как оказалось, в глубине души я просто жаждала этого.

Мой взгляд упал на стопку непрочитанных книг из библиотеки, лежавшую на полу у кресла. Я подняла толстые книги по истории и наткнулась на маленькую брошюрку, которую в последний момент добавила к выбранным книгам. «Католическая церковь и Холокост в Венгрии». Тогда она меня заинтересовала, так как там упоминалось название монастыря, где Бернадетт преподавала детишкам музыку, но сейчас я выбрала ее из-за небольшого размера, достаточного, чтобы удерживать мое внимание и не давать мыслям убегать в опасном направлении.

Пролистав книгу, я отметила, что там очень мало текста – она в основном состояла из перечня различных католических учреждений в Венгрии, существовавших во время Второй мировой войны. Мое внимание привлекло название «Сестры Спасителя», и я быстро пролистала книжку, чтобы найти нужную страницу. Заголовок, напечатанный жирным шрифтом, гласил: «Обитель ордена Сестер Спасителя». Далее шел следующий текст:

Монастырь предоставил тайное убежище 150 детям, в основном еврейского происхождения, многие из которых страдали серьезными физическими и психическими заболеваниями. Их поддерживало подпольное движение Сопротивления, которое снабжало монастырь продуктами питания и лекарствами. В июле 1944 года нацисты, получив от осведомителя информацию об этом, вторглись на территорию монастыря и забрали всех детей, за которыми последовали некоторые из сестер, не захотевшие расставаться со своими подопечными. Их направили в концлагерь «Аушвиц». Считается, что все они погибли.