Между Тигром и Евфратом

В цехе ко мне подошел молодой араб и на довольно хорошем русском представился: «Аднан Саид, мастер этого цеха». Мы разговорились, и я узнал, что Аднан Саид работал здесь еще тогда, когда фабрика только создавалась: начинал разнорабочим, рыл котлован под фундамент. Потом около года проходил практику на одном из текстильных предприятий в Ленинграде, у Дмитрия Евгеньевича Леонова. Саид произнес имя, отчество и фамилию своего учителя с подчеркнутым уважением. Да, конечно, с удовольствием поехал бы в СССР опять, чтобы пройти полный курс текстильного института.

Людей с биографией, аналогичной (с некоторыми вариантами) биографии моего собеседника, в Ираке немало. В городе Самарра, например, я познакомился с Мухаммадом Саидом, окончившим Московский химико-технологический институт имени Д. И. Менделеева. Ныне он сменный мастер водоочистительной станции.

Цену воде лучше всего знают, наверно, в странах юга. Именно наличие ее было решающим условием при выборе места для закладки города или деревни. Заиливался канал, изменяла свое русло река, и все отправлялись на поиски новых источников, бросая старые места.

Прошли годы. Люди научились добывать пресную воду из соленой, прорывать глубочайшие колодцы, прокладывать водопроводы на большие расстояния. Но привитое веками уважение к воде осталось. И сейчас в любом иракском городе увидишь посетителей кафе, сидящих за столиками со стаканом простой воды. Даже в фешенебельных багдадских ресторанах, где не особенно пекутся о сохранении восточных обычаев, один неизменно соблюдается — прежде чем у посетителя примут заказ, ему принесут стакан холодной воды…

Стрелка спидометра приближается к отметке «100 километров». Дорога пустынна, как сама пустыня. Где-то впереди над блестящим асфальтом повисает в колеблющихся струйках воздуха встречная автомашина. По мере приближения она «приземляется» и спустя несколько секунд с ревом (в пустыне водители тихо ездить не любят) проносится мимо. В стороне появляется немного размытое, словно на неудачной фотографии, а затем исчезает озеро со склонившимися над ним пальмами. Знаешь, что и «висящая» машина, и озеро с пальмами — обман зрения, но видишь это совершенно отчетливо. Промелькнула автомашина, растаял мираж, и снова по обочинам дороги лишь безграничные рыжие пески. Ни травинки, ни деревца. После нескольких часов такой езды начинает казаться, что стоишь на месте, хотя стрелка спидометра по-прежнему не сходит с отметки «100». Однообразие пустыни уничтожило ощущение движения.

Вот в подобной поездке, когда пить хочется не только от жары, но от вида бесконечных, пышущих жаром песков, с вожделением думаешь о стакане чистой и холодной воды. У деревушек или на оживленном перекрестке у дороги часто попадаются небольшие глинобитные строения. Здесь под навесом, образуемым циновками из листьев финиковой пальмы, можно перекусить и утолить жажду. Приветливый хозяин поднимает крышку деревянного оцинкованного изнутри ящика и предложит вам охлажденные напитки «миринда», «пепси-кола», «синалко». Можно попросить и обыкновенной воды, но она либо доставлена сюда в бочках или цистернах, либо долго шла по трубам и сильно отдает железом.

Мне все же удалось отведать в Ираке прозрачнейшую и отменного вкуса воду, причем вовсе не из горных родников… Многие сотни лет верным ориентиром для нахождения пути к Самарре, некогда столице Аббасидского халифата, служил спиралевидный минарет Пятничной мечети, относящийся к IX веку до нашей эры. Он и сейчас еще поднимается на высоту 52 метра. Однако сегодня более надежным ориентиром являются выросшие на окраине города трубы и светлые здания завода антибиотиков и фармпрепаратов, первого предприятия фармацевтической промышленности Ирака. Один из «цехов» этого завода — водоочистительная станция. Полноводный Тигр, размывая собственные берега, набирает множество примесей. И если где-нибудь в среднем или нижнем течении погрузить в него на некоторое время руку, она вскоре покрывается слоем тончайшего ила. Пить такую воду без ущерба для здоровья можно лишь после тщательной очистки.

В помещениях станции тихо, слышен только мягкий звук журчащей воды. Сначала она поступает из реки в огромные, похожие на гигантские воронки отстойники. Наиболее тяжелые частицы примесей оседают в нижней, суженной части бассейна, а несколько посветлевший поток, перелившись через края отстойника, проходит дальше сквозь сложную систему фильтров из крупного и мелкого гравия, из кварцевого песка и подвергается двукратному хлорированию.

Я пробыл на станции около часа, и в конце осмотра мне предложили попробовать готовую «продукцию» — чистейшую воду, ничем по вкусу и прозрачности не отличающуюся от родниковой.

— Жители Самарры, — сказал Мухаммад Саид, — получили за этот час около 1,5 тысячи кубических метров такой воды.