Между вороном и ястребом

- И осекся. Слова про лишение всех прав и казнь без возможности смягчения приговора так и не прозвучали, но в них и не было нужды. Как будто магистр Белой Гильдии сам не понимает в чем только что признался!

- Аластор с тоской посмотрел на опустевший бокал, и Лучано. уловив движение его головы плеснул туда еше арлезийского. Эту порцию Аластор выпил мелкими глотками, с позорной трусостью оттягивая момент, когда все-таки придется посмотреть на Дункана. Лучше бы разумник и дальше молчал¹

- «Два раза ты его все равно казнить не сможешь — с отвратительной рассудительностью подсказал внутренний голос. - За участие з заговоре и убийство королевской семьи полагается четвертование, за поклонение Барготу - тоже, кажется И что, на зосемь частей рубить?!»

- Последний глоток вина показался невыносимо горьким, Апастора замутило, и он едва сдержал приступ тошноты

- Зачем вы вообще признались? - спросил он. обводя взглядом троицу заговорщиков. - Вы все, не только Дункан? Ведь никаких доказательств не было¹

Зачем это все?¹

- Вопрос прозвучал почти криком, а во взглядах всех троих Аластор увидел нечто, подозрительно похожее на сочувствие. Лучано снова положил руки ему на плечи, но Аластор передернулся давая понять, что не желает прикосновений. Даже от Лу! И успокаиваться не желает!

- Вы могли бы не признаваться, - с трудом повторил Аластор. чувствуя, как сводит губы от какой-то немыслимо глупой, недостойной взрослого человека обиды. - Я бы ни о чем не узнал.. Зачем зам с-то понадобилось?

- Возможно, вы сочтете это себялюбием, - помедлив, отозвался канцлер. - Но. увидев ворота Претемных Задов так близко, я понял, что не хочу войти 8 них с подобным грузом на душе. Если бы вы оказались похожи на его величество Малкольма.. тогда я промолчал бы, не сомневайтесь. Но. к счастью для всех нас. это не так. Я слишком -лубоко узажаю вас ваше величество, и готов принять свою судьбу из ваших рук. какой бы она ни оказалась

- Мое единственное желание - разделить участь супруга. - тихо уронила леди Немайн. - Умоляю не отказывать мне в этом.

- Боюсь, что л я вынужден признаться в себялюбии, - глухо проговорил Дункан - Конечно, любой маг или профан может отдаться з полную власть эаргота, история Денвера, Морхальта и их соэбщников тому пример Однако мои собратья стоят к нему куда ближе других. А я - несразнимо ближе других разумников. Вспомните, что творил магистр Морхальт, ваше величество, и представьте, что могу сотворить я, если Падший получит полную власть над своим творением? О нет, Баргот не приказывает, ломая чужую золю. Он взывает к тому хорошему, что есть в человеке, к самым достойным желаниям, вот только мало кому удается удержаться на грани, где добро переходит в страшное зло. Да. я мог бы стать прекрасным королем. Вы правы, я точно знаю - что и как надлежит сделать ради пользы страны! Но людям свойственно протизиться даже самым лучшим правителям и благим намерениям чтобы помочь Дорвенанту и всем его жителям, рано или поздно я бы уступил искушению примените свою магию к тем. кто этому мешает. Уговорить несогласных, убедить колеблющихся, изменить чье-то мнение, пригрозить, использозать подсмотренную в чужом разуме тайну... Для общего блага, понимаете?! - выдохнул он. подавшись к Аластору и отбросив свою неизменную невозмутимость - Я стал бы величайшим королем' Бесприс-растным, справедливым, проницательным и мудрым... Но путь во тьму всегда начинается на стороне света, и шаг за шагом я прошел бы его до конца. - Магистр замолчал не отводя от Аластора горящего взгляда, передернулся и признался с пугающей искренностью: - Не <очу. Чем больше человеку дано сил. тем больше с него спрос. Можете считать меня трусом, но я точно знаю, что не удержался бы от i-скушения применить свою магию там. где вы справляетесь без нее. И поэтому королем дслжны были стать вы. а не я...

- Когда мы узнали тайну Дункана и выслушали причины, по которым он не хочет взять на себя эту ношу, то согласились с ним. - негромко добавила леди Немайн. - Искушение властью знакомо всем Аранвенам. это мы способны понять Выбор претендентов лишь на первый взгляд был большим, на самом деле этого выбора и вовсе не было Сами боги сохранили вас для Дорвенанта. нам ли спорить с ними?

- Денвер и его сообщники тоже ведь хотели лучшего. - задумчиво добавил лорд Ангус. - Они уверили себя, что жаждут справедливости воздаяния за обиды, более справедливого устройства мира Ради этого, по их мнению, стоило преступить законы человеческие и божественные.