Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна

Между прочим, я не знал — и до сих пор не знаю, — как он выглядит. В момент нападения было темно, преступник был в капюшоне, а я смотрел только на его оружие. Могу описать самую незначительную деталь его ножа, однако в моих кошмарах я не видел лицо. Я старался, да и сейчас пытаюсь не испытывать к нему ненависти, а просто стереть из памяти. Вероятно, поэтому даже теперь я не хочу упоминать его имени.

Но всё выглядело так, будто я и не должен был в любом случае встретить его. Суд — это место для различных игр, и пока защита плела свои интриги, я стоял в соседней комнате вместе с Кирсти — детективом, расследовавшим это дело. Те новости, которые она мне сообщила, не выглядели хорошими. Буквально перед Рождеством защитникам обвиняемого был передан ряд документов, но теперь они отрицали факт его получения. А так как сторона обвинения не могла доказать обратное, у судьи не имелось другого выбора, кроме как поверить адвокатам. Сейчас он должен был решить, отклонить ли иск в связи с процедурными нарушениями или отправить дело на новые слушания.

Казалось, мы провели в этой комнате целую вечность. Наше дело было не таким сложным — нас заверили в том, что всё очень просто и прямолинейно, но предстояли тысячи игр по поводу того, каким должен быть размер морального ущерба, выплачиваемый пострадавшему. Сначала нам сказали, что я могу его получить, затем — после очередного возражения защиты, — что я не имею права его требовать. Слушания должны были перенести на два месяца.

∗ ∗ ∗

А зачем тянуть резину до марта, если дело кажется уже почти решенным? Там будет другой судья, другой прокурор, опять придется готовить массу документов — по крайней мере, теоретически. Игры продолжались. За три дня до новых назначенных слушаний защита обвиняемого попросила предоставить в суд полный послужной список Финна за всё время его работы в полиции. Это требование было очень странным — ведь еще в самом начале процесса на первом заседании адвокатам обвиняемого сообщили, что они могут получить послужной список Финна за 2016 год, и тогда они взяли этот документ, посчитав его необходимым. И к чему теперь тогда вся эта возня?

Если говорить коротко, то все участники процесса понимали, что уголовная прокуратура перегружена и ее сотрудники не смогут провести суд в такое короткое время. В случае возникновения какого-либо несоответствия в документах защита обвиняемого попросит отклонить иск на том основании, что мы передали доказательства третьим лицам, ведь уже в самом начале слушаний они заявили, что сторона обвинения не смогла предоставить им нужные документы.

По этому поводу завязался очередной спор и в конце концов было решено, что Кирсти найдет соответствующие документы и сделает с них копии — она должна была выполнить эту задачу, на которую обычно уходит час, за двадцать минут. Она сделала это без особого энтузиазма, еле-еле уложившись в отведенное временное окно, и передала бумаги представителю обвинения.

К нашему огорчению, войдя в зал суда, он вернулся оттуда уже через двадцать минут с очень недовольным лицом и сказал, что из него сделали посмешище. Оказалось, в принтере зажевало бумагу, на что Кирсти не обратила внимания, и в результате этого потерялось две страницы. Теперь защита обвиняемого была на коне. И если мы не сможем определить, что было потеряно (и снова сделать это надо очень быстро), то вся эта набившая оскомину тягомотина начнется с самого начала.

К счастью, после еще одного длившегося вечность часа эта работа была проведена, и судья убедился, что, несмотря на все горячие доводы защиты, для иска имеются все необходимые документы, а до этого всего лишь произошла ошибка. Он жестко поговорил с представителями защиты, и слушания продолжились. Но теперь появилась новая проблема — день заканчивался. Поэтому должна была быть назначена другая дата судебного разбирательства.

И все-таки его отложили на два месяца. Мы были сломлены. Как они посмели сыграть с нами злую шутку. Адвокат обвиняемого был мерзкий тип — никто не станет этого отрицать, — пытавшийся не допустить осуществления правосудия и желавший, чтобы суд либо не стал разбирать это дело, либо рассмотрел его чисто формально. Помните, я говорил, что не слежу за тем, как судят тех преступников, которых ловлю? Я теперь понял, по какой именно причине мне не хочется этого делать.

Уголовная прокуратура также предупредила нас, что защита обвиняемого может проделать следующий трюк. В ходе предстоящего заседания адвокат может потребовать прекратить дело из-за «использования судебной процедуры во вред стороне защиты» на том основании, что с момента совершения преступления прошло уже полгода и обвиняемый уже ничего не помнит.