Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна

Не стоит и говорить о том, что я помнил все события той ночи до мельчайших подробностей. Ведь я каждый день прокручивал их в своей голове. Но среди всех этих юридических тонкостей, от которых шла кругом голова, был один маленький лучик надежды. Представитель обвинения — тот, что вел дело в январе — сказал нам, что слышал, как один из адвокатов обвиняемого говорил про окружного судью: «Он не дал нам разыграть еще одну карту».

И вот, наконец, игра началась заново.

∗ ∗ ∗

Когда ты работаешь полицейским, есть несколько вещей, которые тебе нельзя делать. Одна из них — плохо выступать в суде со свидетельскими показаниями. Если и есть где-то место, где ты должен собрать воедино свою историю произошедшего, то это надо делать как раз на месте для свидетелей, глядя в глаза обвиняемому и снимающим тебя журналистам.

Но я не справился с этим. Давая показания, я вместо того, чтобы говорить заранее заготовленные фразы, был очень эмоционален. Все-таки я очень долго ждал, когда же я выступлю. Однако я всё же рассказал всё, что помню, и как только я закончил свою речь, тревожное волнение ушло. Теперь от меня уже ничего не зависело. Потом в суде выступали Кирсти и Шон Дилли с великолепными речами в мою защиту. Я протер глаза от слез и поехал домой к своему мальчику.

Новости о вынесенном вердикте застали меня в пути. Сначала на телефон пришло СМС-сообщение, затем поступили два звонка. Я поднял трубку. Это был Шон. Не тратя времени на приветствия, он произнес: «Виновен».

∗ ∗ ∗

Между двумя судами произошло еще одно большое событие — в конце марта Финн ушел на пенсию со службы.

Я никак не мог смириться с этим. К тому моменту я был кинологом уже в течение восьми лет и видел, как ведут себя в этой ситуации мои коллеги. Поэтому я уже представлял себе, как это ужасно, когда твой трудолюбивый, верный, всё понимающий полицейский пес уходит на пенсию. Вы настолько сживаетесь, работая вместе, что когда это происходит, ты словно теряешь часть себя. С учетом всего того, что мы с Финном пережили за последние месяцы, я понимал, что этот процесс пройдет еще тяжелее, чем предполагалось. Но по крайней мере моего друга всё еще ждала впереди последняя песня — участие в конкурсе на лучшую дрессированную полицейскую собаку графства, часть испытаний которого должна была пройти в школе имени Роберта Брюса в Бетфорде.

Я, как уже говорилось, довольно спокойно отношусь к участию Финна в конкурсах, однако в тот раз всё было по-другому — все-таки этот конкурс должен был стать завершающим аккордом в службе Финна. Он должен был проходить в два дня — двадцать восьмого и двадцать девятого марта, лучшего времени нельзя было и придумать. Не то что у меня были конкретные предпочтения относительно того, в какие именно дни Финн должен участвовать в соревновании, мне просто очень приятно, что он будет представлять наше подразделение. А так как теперь пес стал местной знаменитостью, новость о его участии в соревновании вошла в информационные выпуски о событиях в графстве. Всё это плоды запущенной Шоном Дилли кампании за принятие «Закона Финна».

Первый день соревнований прошел просто замечательно. Финн отлично справился со всеми испытаниями. Мы проходили задания по поиску предметов и тренировке прикуса, и мой друг справился с ними лучше, чем я когда-либо видел. Второй день тоже начинался отлично. Сперва нам дали задание пройти по следу, а так как условия были превосходные, мы тоже его выполнили на ура. Теперь нам оставался только хилворк и несколько простых упражнений, и, пока перед судьями выступали другие участники, мы решили найти укромное место в школе, которая стала для нас вторым домом, и потренироваться самостоятельно.

В какой-то момент Финн, вероятно, почувствовал мышечную боль. Ничего серьезного не произошло, однако я заметил, что пес стал немного прихрамывать. Поэтому я сделал ему массаж, и когда мы вернулись на соревнования, всё, казалось, было хорошо. Вторая часть соревнований началась с заданий на умение слушаться хозяина и аджилити, и Финн выполнял их как обычно. Но я обратил внимание, что он немного берег переднюю правую ногу, сказал судьям, что думаю, что пес получил небольшое повреждение, и попросил их внимательно следить за моим другом. Следующая часть программы началась с многочисленных заданий по хилворку, и Финн спокойно выполнял их. Но когда пришло время для прыжка — простого, на очень небольшую высоту, — мой друг отказался его делать. Нет, я не заставлял его, и мы продолжили танец, но, когда дело дошло для следующего прыжка, один из судей сказал мне, что считает, что Финн подвернул лапу.

Мне пришлось смириться. Это означало, что для нас соревнование закончилось — в противном случае можно было лишь ухудшить ситуацию, поэтому я попросил остановить прохождение задания. Финн не должен был мне ничего доказывать, поэтому мы подошли к судьям и снялись с оставшейся части соревнований.