Межгосударство. Том 1

Один ускользающего вида, от натуги перед глазами плыло корыто с копытами, другого, ни более определённого, между длинных неистовых коровников-берсерков, булимических амбаров с кормом, окказиональных цехов для взбития масла, изготовления и пищевого сверления сыра, дубильных промышленностей, ветряных сторожевых мельниц, пропарочных камер и укрывищ лепреконов. Дело ранним утром, иначе бы не успели, солнце, римские гуси, шпага проклятого аделантадо. Взирала высокая водонапорная красного кирпича с заклинательной площадкой в вершине, с дрессировались коровы, кругом хозяйства ровные как сглаженные буераки, заливные, жухлые по осеннему времени. Быстрее, быстрее, расхитительница гробниц, раззяве строгий погонщик-аскет. К слову, увалень, гнали, собою довольно громаден. Буквально сказать не фигура, а хрустальная глыба. Второй, беспрестанно поторапливающий и сквернословящий, тренирующийся перед собеседованием извозчик, комплекцией куда, властностью манер боксёрозадиристее. Вес как он есть повиновался, хотя это, как видно, было в его. У обоих из рта пар от переработанного вдоха холодного. Малорослый здоровяка за шиворот, приходилось воздевать, грозя небесам нескорой. Сугубым манером плелись по серединному проспекту близкой к городу молочной, никто препятствий, никто с подозрением, никто на дороге, самый подозрительный и ревнивый бык. Сюда, сюда, влево от донжона, коротышка к великану, увлёк внутрь одного из коровников-светлиц. Встретили длинные, сложенные вместе дорожки из зубного порошка, ряды загонов, в каждом по одной златокудрой тёлке. Ухоженные и чистые, первозданность до схода селя, к каждой желоб хитроумной дурманпоилки, разве колокольчиков на шею не. Ну, смотри, у которой из них вымя поболее и не ветвисты рога? – сравнительный коротышка. Великан отпущен, с той же неторопливостью и основательностью смотреть. А, никакого от тебя толку, сам коровам в заднее межножье. С опаской, рогатых бестий страшился, анестезиолог эвтаназии, косился на колючую проволоку между рогов, силился различить кто предназначен к забою. Вот, эта сойдёт для демонстрации, наконец сгусток недельной деловитости, маня отошедшего. Послушно приблизился и оба в загон. Ты садись как на очко. Да садись, потом портки ототрёшь. Чисто, чище чем у тебя на шее. Безмолвный великан послушно на задницу, в интимной близости от соскосгустка. Распорядитель зашёл с другой, на корточки и с опаской в руку один из набухших от молока и готовый к утренней. Приладился, воздел вверх, неторопливо сдавив, белой в лицо великана. В подбородок, остальное на воротник, оскорбил всю молочную промышленность. Следовало в лоб или в крайнем в рот и во всё это с жадностью дознавателя коротышка.