Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него

Вы знаете об этом случае, если читали книгу Ричарда Престона «Эпидемия: настоящая и страшная история распространения вируса Эбола», в которой он рассказывает в том числе об эпидемии похожего на Эболу вируса среди азиатских обезьян в карантинном центре для лабораторных животных в городке Рестон, который находится на противоположном от Вашингтона берегу реки Потомак. Отношение экспертов по филовирусам к книге Престона неоднозначное, но нет никаких сомнений, что она сделала больше, чем любая научная статья или газетная заметка, чтобы прославить эболавирусы и сделать их по-настоящему пугающими для широкой публики. А еще, как признался мне один эксперт, «целый дождь из финансирования» пролился на вирусологов, «которые до этого не видели ни цента за свою работу над этими экзотическими патогенами!» Если этот вирус смог уничтожить приматов, сидящих в клетках в ничем не примечательном офисном здании в Виргинии, он ведь может с таким же успехом вырваться на свободу где угодно и убить кого угодно, правильно?

Вышеупомянутый объект назывался Рестонским отделением карантина для приматов, которым владела компания Hazelton Research Products, одно из подразделений Corning. Несчастными жертвами стали макаки-крабоеды (Macaca fascicularis), которых часто используют для медицинских исследований. Их привезли авиарейсом с Филиппин. Судя по всему, они привезли с собой и филовирус – смертоносного «зайца», точно так же, как испанцы, когда-то завезшие оспу в Новый Свет из Европы. Две макаки были мертвы уже по прибытии, но после такого тяжелого путешествия в этом не было ничего необычного. Но в следующие несколько недель в карантинном здании умерло множество обезьян, и вот это

уже было необычно. В конце концов, тревогу все же забили, а патоген распознали как эболавирус – какой-то эболавирус, пока еще не определенный. Прибыла команда USAMRIID, похожая на спецназовцев в костюмах химзащиты, и убила всех оставшихся макак. Затем Рестонское отделение карантина для приматов опечатали и стерилизовали с помощью газообразного формальдегида. Если вы хотите леденящих душу подробностей – почитайте Престона. Эксперты весьма встревожились, потому что этот эболавирус, похоже, передавался от обезьяны к обезьяне воздушно-капельным путем; одной утечки из здания может хватить, чтобы его унесло на улицы Вашингтона.

Для кого он смертелен: только для макак или для людей тоже? Несколько сотрудников карантинного здания получили положительные анализы на антитела, но – можно вздохнуть с облегчением – никаких симптомов у них не обнаружилось. Лабораторное изучение показало, что вирус похож на Эболу, но, как и вирус Судан, отличается от него в достаточной мере, чтобы получить собственное видовое наименование. Его стали называть вирусом Рестон.

Несмотря на имя, вирус Рестон имеет, скорее всего, филиппинское происхождение, а не виргинское. Дальнейшее расследование, проведенное в экспортных обезьяньих питомниках близ Манилы, на острове Лусон, показало, что там тоже случился массовый падеж животных, большинство из которых было заражено вирусом Рестон; кроме того, антитела к вирусу обнаружили у двенадцати человек, но никто из этих филиппинцев не болел. Так что, основываясь на случае в США в 1989 г. и ретроспективном расследовании на Лусоне, можно, к счастью, сказать, что вирус Рестон не вызывает заболеваний у людей – только у обезьян. Но есть и плохая новость: никто не понимает, почему.

Не считая вируса Рестон, эболавирусы в дикой природе оставались чисто африканским явлением. Но следующая вспышка, в ноябре 1992 г. добавила на карту Африки еще одну точку. В лесном заповеднике в Кот д’Ивуаре, на западе Африки, начали умирать шимпанзе. Заповедник, национальный парк Тай, расположенный неподалеку от границы Кот д’Ивуара с Либерией, – один из последних девственных тропических лесов в этой части Африки. Там жило множество животных, в том числе и несколько тысяч шимпанзе.