Межвремье

Кален напоследок кивнул и зашел в комнату. Он ожидал увидеть голые холодные стены, готовился вдохнуть сырость и зажмуриться от белого света единственной свисающей на шнуре лампочки. Но реальность вновь удивила его: комнатка была оформлена в теплых тонах, у высокого окна в углу стоял узкий шкаф, полный классической литературы, напротив – маленькое старое кресло; в центре располагался стол с двумя стульями друг напротив друга. На одном из них, склонив голову, его ждал Тревис.

Увидев Хоулмза на пороге, он сглотнул и едва не вскочил. С легким скрежетом цепей от наручников он положил руки на стол, не сводя с Калена удивленных глаз.

– После того раза… не пытался вновь покончить с собой?

Уже произнося этот вопрос, Кален мысленно выругал себя, что не придумал ничего получше. Но ему казалось, что приветствия ни к чему.

– Только думал об этом. Но раз ты, рискуя своей жизнью, спас меня, я имею хоть какую-то ценность.

– Все жизни бесценны. Каждая из них важна… – Кален пожал плечами. – Ну, кроме жизней серийных сумасшедших маньяков, беспощадных убийц и насильников. Не думаю, что они достойны снисхождения.

– Жестоко с твоей стороны. И негуманно.

– А разве они проявляли эту гуманность, когда совершали свои преступления?

Тревис улыбнулся порыву Калена.

– Порой я задумываюсь о том, что каждую минуту, прямо сейчас, кого-то где-то убивают или насилуют. Многие так и не дождутся помощи. Это может случиться с каждым.

Кален сглотнул. Внутри все сжалось от жалости к жертвам. Чувствуя мурашки, бегущие по коже, он поставил себя на их место и на секунду ощутил этот ужас.

– Представил, как нечто подобное происходит с тобой?

– Да, это кошмарно.

Внезапно Хоулмзу стало не хватать воздуха, и даже вид открытого окна не смог его успокоить. Он присел на стул и наклонился, держась за живот.

– Не думай об этом. Ты прав. Таким преступлениям нет оправдания. Как и тому преступлению, за которое…

«Я не сел в тюрьму благодаря тебе».

Полицейский предупредил о камере, но кто сказал, что под столом или на одной из книжных полок не найдется прослушка?

– Почему ты так поступил?

– Не понимаешь? – Кален тоже догадывался о прослушке. Он вцепился в Тревиса взглядом, словно старался донести до него свои мысли.

«Потому что для меня не имеет значения, сколько ты просидишь. Год, десять, сто лет. Это не вернет мою маму. Я вижу твое раскаяние, и мне этого достаточно. Неважно, что для суда это ложь. Важно то, что мы с тобой разобрались».

Тревис уставился на него, сидя с открытым ртом и жалобным взглядом. Ему казалось, он может услышать биение своего сердца.

– Я перед тобой в долгу.

– Если ты воспринимаешь это как долг, то ты его давно погасил, – Кален сложил руки на груди и нахмурился будто в шутку. – Или ты забыл, сколько раз спасал меня? Но лично для меня это не долг. Я просто…

«Не мог иначе».

– В том, как сложилась твоя судьба, не всегда была твоя вина. Один раз ты уже все потерял. И я не хочу, чтобы потерял вновь.

Тревис отвернулся. На глазах выступили горькие слезы. Ему удалось спрятать их до того, как они могли быть замечены.

– На этот раз не упусти все. Шесть лет – не такой большой срок. Сможешь начать жить заново.

– Родители пытаются договориться, чтобы меня отпускали домой раз в месяц на выходные.

– Все не так плохо. Я бы даже сказал, что все хорошо.

Тревис кивнул ему, и на этом разговор зашел в тупик. Пары слов Калена, его ломающегося немного детского голоса и якобы случайно брошенных взглядов хватило, чтобы заставить Станли чувствовать себя неловко.

– Знаешь, может, ты и похож на своих родителей, но все-таки… Одновременно с тем – нет. Это сложно объяснить. Особенно отличаются ваши характеры.

– Ну конечно. Он не всегда зависит от генов.

Кален ощутил неподъемную необходимость найти тему для разговора. Слишком много слов вертелось на языке, слишком много мыслей – от глупых до безумных и непристойных – не давало ему покоя. Выбрать одну из них было для него все равно что прокрутить барабан. А там уже надеяться на удачу. В этот раз она его подвела:

– Это правда, что я нравился тебе до того, как ты все вспомнил?

Вновь Тревис уставился на него.

– Так, ладно, тупой вопрос, – Кален чувствовал, как буквально горит от стыда. – У нас осталось мало времени. Поэтому…

– Я не уверен в том, что ты мне после…

– Стой. Подожди секундочку. Нет. Стоп. Стоп!

Кален не мог понять, чего стыдился больше: услышанного или своей дурацкой реакции. Как там обычно реагировали герои в подростковых сериалах? Не отводя глаз, смотрели на собеседника, смущенно опускали взгляд и принимали решение. Кален был почти уверен, что если хотя бы попробует взглянуть на Тревиса, то вспыхнет быстрее спички, вымоченной в керосине.

– Я не уверен в том, что ты мне после всего пережитого поверишь, но… я тогда сказал глупость. Это была неправда.

От схлынувшего жара Кален едва не упал со стула.

– Ну да, я так и подумал.

– Ты расстроен? Ты весь красный.

Тревис приблизился к нему. Он не знал, но в комнате слежения полицейские встали одновременно с ним, поглядывая на дверь и готовые прибежать на помощь в любой момент.