Мятеж

А потом он узнал. Потому что заклинания инфорсеров были обращены против них. Стоявшие впереди дружинники оказались сбиты с ног, и Олливан бросился на землю вместе со всеми, кто был рядом. С тошнотворным хрустом на мраморный пол рядом с ним приземлилось тело. Другое столкнулось с окном и упало на землю в дожде битого стекла. Олливан поискал своего дедушку, но старика куда-то увели, а может, он сам перенесся. Джаспер тоже сбежал. Олливан подумывал осуществить свой план, и магия уже поднималась, как вдруг его поглотила иная сила.

В комнате воцарилась тишина. Бои прекратились. Магия Олливана ответила на зов, но теперь что-то перехватывало ее, вырывая из его рук, даже когда она текла сквозь него. Он боролся, его инстинкты умоляли перенестись, убежать из комнаты, что угодно, только не чувствовать это. Что угодно, только не его магия. Она оставляла его – неохотно, болезненно, но все равно оставляла. Голова начала раскалываться, и из носа потекла кровь. Он боролся с ужасающим желанием положить этому конец, всему этому. Позволить Гайсману забрать его жизнь вместе с магией. Он не хотел одного без другого.

А затем сила, удерживающая его, так резко ослабила хватку, что воздух, хлынувший обратно в легкие, обжег. Он случайно взглянул на куклу; она повернулась в сторону сада.

– Кассия? – позвала она высоким детским голосом. Олливан понял, что никогда не слышал, как она говорила. Вайолет снова замерцала и исчезла, как гаснущая свеча. Или транспортирующийся чародей.

Он потянулся за своей магией, несмотря на страх перед тем, что мог не найти ее. Его дед был прав в одном, с чем Олливан не посмел бы спорить: как он мог принести в мир такое зло?

Но его магия оказалась на месте, и Олливан понял бы это, даже если бы не пытался найти, потому что она бросилась к нему, как верный друг, обнимая дрожащими руками. Она была слабой, каким могло быть тело после травмы или истощения, но магия продолжала жить. И Олливан знал, что каким-то непонятным для него образом она восстановит полную силу. Гайсман еще не завершил свою работу.

Ноги застучали по полу бального зала – дружинники начали действовать. Опасность миновала, Джупитус снова был тут и снова выкрикивал приказы, но единственными словами, которые он услышал, были «арестуйте его».

Олливан закрыл глаза, притворившись, что он без сознания, чтобы выиграть минутную паузу. Он вытащил подготовленное объяснение обратно из задворок разума и порвал его в клочья.

Джупитус не станет слушать. Он уже доказывал это раньше. На этот раз его маленькая ошибка переросла в нечто, что он не мог контролировать, и это делало ситуацию еще хуже. Его взяли бы под стражу и бросили в камеру. Возможно, даже сразу убили бы. Может, он бы это и предпочел.

Но нет. Он не мог покориться такой участи. Он не мог уйти. Решение всегда было. Ему нужно время, чтобы подумать, составить план. Он найдет способ уничтожить Гайсмана.

Возле него оказалось несколько пар ног, и Олливан почувствовал, как кто-то наклонился, чтобы поднять его. Он направил магию в кончики пальцев. Она казалась хрупкой, но важнее всего было намерение, а Олливан был непоколебим. Он отбросил тяжесть своего сердца и гордости и сосредоточился на этом моменте.

Он резко открыл глаза и обеими руками выпустил заклинание, отбросив инфорсеров ударной волной назад.

Затем Олливан сосредоточил все свое внимание на цели и, собрав остатки своей магии, сбежал.

Глава 32

Они побежали через сад к ближайшим воротам. Туман приглушил лунный свет, так что они едва могли видеть тропинку или друг друга. Сибелла, Лев и Вирджил зачаровали пламя, а Кассия следовала за их светом, звуком их дыхания и хрустом гравия под ногами. Камни пробивались сквозь ее изящные туфельки и впивались в кожу, но она этого не чувствовала. Все, что она чувствовала, – это стыд. У нее был шанс остановить Вайолет, и она потерпела неудачу на глазах у всех.

Они со Львом плелись позади, как вдруг звуки борьбы внезапно прекратились. Они оба остановились и оглянулись, дурное предчувствие охватило Кассию и подняло волоски на ее руках.

– Что случилось? – спросил Лев, задыхаясь. Он оглянулся через плечо. Огни Сибеллы и Вирджила исчезали в тумане. – Эй, подождите!

Что-то заглушило его крик, понизив голос до шепота, а Сибелла и Вирджил продолжали бежать.

– Лев, ты чувствуешь это? – спросила Кассия хриплым и ломающимся голосом. Магия. Она была наброшена на них, как одеяло. – Я… Я не думаю, что они знают, что мы остановились.

Два колышущихся пламени исчезли в тумане. Мгновение спустя пламя Льва тоже погасло.

– Лев…

– Я не могу… моя магия не…

– Она здесь.

Кассия почувствовала ее присутствие, как дыхание на затылке, за секунду до того, как ее взгляд переместился на маячивший в темноте силуэт. Она нащупала руку Льва.

– Лев…

– Лев покинул нас, – сказала Вайолет. – Это временно. Я не хочу причинять боль твоим друзьям.