Мятежный дом

– Вот здесь, под шейным щитком – сенсорная панель, которая воспринимает определенные символы, их надо писать пальцем, – он открыл квадратный глазик без зрачка, провел диагональ из одного угла в другой – под панелью открылась дырочка, откуда выскочил мнемопатрон. – Вот блок памяти, мы сделали его под стандартные патроны, так как в планах был широкий выпуск этой модели… – Монтеро вздохнул и вложил патрон обратно, щелкнул пальцами. Стеклянный кузнечик исчез за углом.

– Эти боты созданы во многом на базе… э-э-э… позаимствованных имперских технологий. Но они не нуждаются в мотиваторе, получая энергию из поглощенной органики. И, получив легкие повреждения, они самовосстанавливаются.

– Мне больше нравятся имперские боты, – пробормотал Дик. Эти полуживые создания слегка пугали его, хотя причину этого страха он объяснить затруднялся.

– Ну да, конечно, вы же имперец, – вздохнул Монтеро. Дик вздрогнул, и инженер заметил это. – Как и я. Госпожа Кордо не зря свела нас с вами – она девушка с добрым сердцем и, как видно, считает, что пленники могут утешить друг друга.

– У вас выговор – как у настоящих вавилонян! – Дик искренне надеялся, что это прозвучало как комплимент.

– Я здесь уже больше десяти лет. Сначала работал в лабораториях дома Кассино по контракту. Потом гражданская война Рива как-то плавно перешла в войну с Империей… Как гражданин Рима я оказался интернирован, из концлагеря меня вытащил Александр Кордо, отец госпожи Рокс. Поскольку я имею дело с секретными исследованиями – я не могу покидать владений Кордо.

– Вас держат под землей, как этих гемов?

– Нет, что вы… Владения Кордо простираются далеко за пределы этого подземелья. У клана огромная собственность на трех континентах. Когда мне хочется на солнышко, меня перевозят на один из испытательных полигонов. Эта лаборатория сейчас – это такой… вольерчик для талантливой и не в меру резвой девушки… А я – ее любимая игрушка… Кордо больше не возлагают никаких серьезных надежд на биоботов – чтобы они окупили себя, нужен грандиозный экспорт, миллионные серии… А Картаго превращается в автаркию… Хотя, если бы сейчас удалось снять эту блокаду – мы бы осуществили прорыв, – его глаза блеснули на миг вдохновенным огнем, а потом погасли.

– А мне кажется, что биоботы нужны здесь, – робко возразил Дик. – Ну, просто мне приходилось тут работать в мастерской… Боты почти все старые, много трофейных, имперских – они часто ломаются, а запчастей к ним нет. Иной раз приходится так голову мучить, чтобы придумать, чем заменить блок, который в Империи на каждом углу купить можно… Если бы в продажу поступили эти ваши, которые сами чинятся…

– То стоили бы они своего веса в осмиевом эквиваленте. Понимаете, Ран, линия по производству биобота – это… не конвейер на который можно поставить более новые станки. Идемте, я покажу.

Они спустились на гравилифте медленным прыжком. Дик оценил изящество и изобретательность охранной системы – в случае опасности искусственная гравитация просто отключалась, и вторженцам предоставлялся для штурма тридцатиметровый колодец.

– Дальше вам нельзя, туда входят только гемы в стерильных защитных костюмах, но через стекло вы увидите главное, – сказал Монтеро, когда они оказались в маленькой круглой смотровой. Стекло находилось у них под ногами, а «главное» выглядело совершенно тошнотворно – пульсирующий клубок обнаженных желеобразных мышц и кишок, переливающийся всеми оттенками масляного пятна на темной воде. Длинная упругая труба яйцеклада выходила из этого клубка и время от времени сокращалась, извергая круглые черные яйца – такие же, какие видел Дик в цеху. Четверо гемов в защитных комбо и шлемах обхаживали это чудовище, постоянно поливая его какими-то жидкостями из маленьких распылителей и засыпая что-то в автоклав, к которому оно было подключено системой трубок.

– Биомеханическая матка, которая откладывает яйца. Очень дорогая и громоздкая в производстве штука, но когда она уже готова – то при наличии материалов и питания может штамповать зародышевые блоки в огромных количествах. Миллионами. Мы можем завалить этими уборщиками Пещеры Диса, и они вылижут город как тарелку. Но этим мы лишим работы гемов и людей, а здесь и так кризис с переизбытком рабочих рук. Нас просто распнут.

– Понятно, – Дик, присевший было, чтобы рассмотреть жутковатое диво, поднялся. – А что, доктор – нравится вам быть любимой игрушкой?

Инженер опять сверкнул глазами:

– Не сочтите за бестактность, Ран – как вы сюда попали? Я имею в виду – на Картаго?

– Оказался не в то время не в том месте.

– Как и все мы. Нет, быть ее игрушкой – не так уж плохо. Один совет, Ран: не влюбляйтесь в нее. Для вашего взаимного блага. Она добрая и сострадательная девушка, и у нее слабость к… как бы это сказать… раненым.

– «Она меня за муки полюбила – а я ее за состраданье к ним», да? – вспомнил Дик.

– Именно. Хотя какое мне дело. Быть ее игрушкой гораздо лучше, чем обычным пленником здесь.

– Да, сэр.