Мятежный дом

Но с другой стороны, это означало все время работать бок о бок с Шаной и быть объектом постоянных добродушных насмешек всего экипажа. Даже о Пауля Ройе с Хельгой, кажется, столько не чесали языки. И тем более обидно все это было, что напоминало те дни на борту «Паломника», в другой жизни, когда они с Бет… Нет, не стоило даже вспоминать о Бет. Эта ситуация была злой пародией на ту. Начиная с того, что Дик теперь вожделел к Шане не больше, чем к радарной мачте, и заканчивая тем, что сама Шана всего лишь выполняла задание. И при этом при всем — получать нагоняй от Хельги за слишком, вишь ты, жестокое обращение с влюбленной девой!

Нет худа без добра, понял он, пристраивая раздавленный визор на тумбочку. По крайней мере, здесь, в больнице Шана изображает его сестру. Лучше быть холодным братом, чем жестоким кавалером…

Он сунул руку за пазуху и положил на грудь, туда, где бьется сердце. Послезавтра доктор Ройе устранит неполадку в этом механизме, и Дик снова будет как новенький. Винтик приведут в порядок, и Ли найдет ему место в своей машине.

Дик вспомнил Нуарэ. Его внутренности, блеснувшие в длинной ране.

«Почему ты дрался так плохо? Почему не убил меня?»

* * *

Лорд Августин совершил побег из поместья Моро, руководствуясь в первую очередь любопытством: работает ли и в самом деле «правило правой руки» или же это просто курьез?

Конечно, он помнил, что правило «правой руки» работает безупречно только в односвязных лабиринтах, то есть, таких, где нет отдельно стоящих стен, не соединенных с другими стенами. Лабиринт под манором был естественного происхождения — а значит, скорее всего, многосвязным. В многосвязных лабиринтах работает алгоритм Люка. Чтобы прибегнуть к алгоритму Люка, если правило правой руки подведет, лорд Гус прихватил светящийся маркер.

Во вторую очередь лорда Гуса толкало на подвиги унизительное ощущение собственного бессилия. Он, взрослый мужчина, безвылазно и безвольно сидит в плену, в то время как совсем юный мальчик где-то там продолжает борьбу, и даже Констанс нашла себе занятие — стала изучать гемский язык и перетянула на себя часть хозяйства манора. Какое-то время лорду Августину удавалось укрыться от этой мрачной реальности в научных изысканиях, развлечься своей собственной умозрительной охотой на «двойного левиафана» — занятие дьявольски интересное и обещавшее новые открытия в физике сингулярности. Но настал момент, когда его разум запнулся, расчеты перестали сходиться, ряды уравнений утратили стройность и доказательства посыпались, обрушивая друг друга.

Вот тут-то лорда Гуса и обуяла жажда деятельности, и он решил заняться исследованием подвального лабиринта в рамках подготовки к побегу.

Нет, бежать в одиночку неизвестно куда, без защитной одежды, без запасов продовольствия и главное — без Констанс и Джека он даже не думал. Но следовало хотя бы подготовить почву для побега.

Делиться с Констанс своими замыслами он не стал — ему хотелось сделать сестре сюрприз, преподнести ей уже разведанный лабиринт. А дальнейшие планы, конечно, нужно обсуждать с ней — только ее практический и острый интеллект справится с этой задачей.

Лорд Гус неоднократно спускался в лабиринт еще до того, как начал планировать побег — там хорошо думалось, а пауков он совершенно не боялся и не понимал, отчего эти безобидные создания вызывают в сестре такое омерзение. Они совершенно не умели кусаться, стремились скрыться даже от самого тусклого света и были даже по-своему красивы: восковое тельце висело среди длинных ножек, таких, тоненьких, что при движении их было не углядеть, и казалось, что паучок плывет в воздухе.

Лорд Мак-Интайр знал, что его считают чудаком, блаженненьким, не от мира сего. В поместье это мнение разделяли даже гемы. Он с юных лет перестал на это обижаться, а сейчас оно и вовсе было на руку. Гемы то и дело ходили в лабиринт кормить пауков и собирать паутину — нужно было сначала попасться на глаза рабочим, побродить, как он обычно делал, а потом незаметно исчезнуть. Тогда его долго не хватятся — рабочие наверху будут думать, что он в лабиринте, рабочие в лабиринте будут думать, что он уже поднялся наверх.

Первый этап плана удался лорду Гусу в совершенстве. Оставалось только забраться в нерабочие секции лабиринта, где не были проложены газовые трубы для уничтожения огнем мутировавших генераций пауков — а заодно и непрошеных гостей. Лорд Гус не боялся, что его спалят живьем — он знал вою ценность как заложника, и по логике вещей, такие системы были настроены против вторжения снаружи, а не против того, кто хочет покинуть поместье. Такая лиса, как Моро, ни за что не захотела бы изжариться, покидая нору через запасной выход… Но все-таки в нерабочих секциях ему стало как-то спокойнее.