Мятежный дом

То, что делала и чем рисковала Хельга, — было не ради Макса Ройе, но ради Пауля. Ради Детонатора она бы и пальцем лишний раз не двинула, и он ради нее, в общем, тоже. Неприязнь их была старой и взаимной. Нет, Макс, конечно, не стал бы плясать из-за того, что теперь ему не придется родниться с Хельгой. Но когда он узнал, что брат и Хельга были любовниками (Дик не сказал ничего, но Ройе все равно узнал, потому что знал весь экипаж), его это не обрадовало. Но ему волей-неволей приходилось с этим считаться: Хельга рисковала кораблем, уловом, оборудованием, потому что любила Пауля, и не меньше, чем Детонатор, хотела рассчитаться за его смерть. А для этого нужно было узнать, кто нанял убийц, а для этого — поднять и опознать их трупы — а также, по возможности, глайдер. Так что Ройе никуда не деться было от этой связи между Хельгой и братом — и, похоже, это его напрягало пусть меньше, чем смерть Пауля — но ненамного. Он был здесь один, среди чужого и отчасти враждебного окружения. Работы по подъему велись не из симпатии к нему и не из обязательства перед ним — но ради Хельги и отчасти Пауля, который многим на «Юрате» успел понравиться. Он был обязан тому, кого не сумел уберечь — и тем, кого в некоторой степени презирал.

И вот за это Дик на него страшно злился. Потому что, отбросив свое превосходство и обнажив свое горе, Ройе нисколько не потерял бы ни в чьих глазах на «Юрате». Здесь ведь никто не цеплялся за «стаю», «клятву» и все такое прочее, здесь и Пауля полюбили за то, что он чихать на все это хотел, он просто был со всеми на короткой ноге.

С нарастающим ужасом Дик понимал, что его последний бастион — это не вера, не любовь и не надежда — а страх перед превращением в морозильную камеру добродетелей, стальной монумент чести и гордости, подобный Детонатору. Если такова в Вавилоне добродетель (очень кстати вспомнилась еще и госпожа Элайна) — но ну ее в болото, лучше быть грешником.

Работа шла медленно — Хельга опасалась нагружать ветхие лебедки в полную силу. Наконец серая туша искалеченного глайдера показалась над черными волнами. Потоки воды стекали с нее, вода заполняла фонарь кабины, и Кендра бормотала себе под нос — «Полегче, полегче, ребятки!» — и смотрела, как уровень воды за стеклом понижается и тело пилота, болтавшееся под потолком, опускается вниз.

— Подтягиваем, подтягиваем к борту! — скомандовала Хельга. Водолазов отпаивали на камбузе горячим чаем и растирали швайнехундом — сивухой несло на всю палубу. Скрежетали палубные тали, изуродованный глайдер вполз на обшивку и замер, истекая водой.

— Ну что, — оскалилась Хельга. — Вскрывайте машину, вынимайте этих красавчиков.

Убийц оказалось трое — двое мужчин, одна женщина, все в одинаковых черных комбо, какие обычно носили портовые рабочие и нижние чины администрации. Документов не было ни у кого, но у людей есть ДНК, а у транспорта и оружия — серийные номера. Дик взял универсалку и присоединился к тем, кто разбирал глайдер на части. Это был способ занять себя и поменьше думать.

Разбор шел весьма споро — по договоренности между Хельгой и Ройе все, что он не забирал в качестве улик, считалось добычей экипажа. Запчасти к глайдеру легко продать — тем более что запчасти-то новехонькие, глайдер с иголочки. Убийцы действовали наверняка — для погони выбрали надежную новую машину. Тем проще будет их отследить, подумал Дик, азартно орудуя универсальным ключом. Особенно с учетом того, что… где же я видел это клеймо?

На ящиках с оружием производства Сога, вот где я его видел. Дик на коленях выполз из-под туши глайдера, волоча за собой двухпудовый трансформатор поля. Выволок, вытер пот и, увидев над собой Ройе, показал на клеймо универсалкой.

— Да, я знаю, — кивнул Детонатор. — Оружие — тоже наше. Но я это знал еще когда в нас стреляли: атмосферные ракеты «Игла» ни с чем не спутаешь. Их покупает армия, ну и рейдеры… Это нам ничего не дает.

Дик скрипнул зубами. Это нам ничего не дает. Действительно. Нас убивают изделиями наших собственных рук — что это может нам дать?

— Конечно, мы отследим первое звено перепродажи, — кажется, Ройе неверно понял выражение лица собеседника. — Может быть, второе. Но ключевого посредника наверняка убрали.

Дик снова скрипнул зубами и полез назад, под корпус глайдера, высматривая, где бы еще чего отковырнуть.

Навегарес, курочившие глайдер, были похожи на муравьев, облепивших труп стрекозы. То здесь, то там звякало, грохало и трещало, когда от машины убийц отваливался очередной трансформатор, компенсатор или просто кусок обшивки. Дик забылся в этой оргии разрушения, пока от глайдера не остался один остов. Время от времени юноша сталкивался с Ройе — когда подтаскивал ему очередную деталь, чтобы тот считал серийный номер; но они не перекинулись ни словом. Когда глайдер закончился, Дик со свинцовыми от усталости руками доковылял до кубрика и повалился там на койку. Как жаль, что нельзя проспать год, два и три, проспать всю эту потерю…

Кто-то осторожно присел на койку в ногах. Шана. Дик, не открывая глаз, узнал ее по прикосновению мягкой ладони.