Мятежный дом

— З-зачем? — не поняла Бет.

— Затем, что мальчишка оказался хорошим камнем раздора для Кимера и Сога. Бет, ну ты же не думаешь, что за тобой следила только наша служба безопасности?

По правде говоря, Бет именно так и думала. То есть не то чтобы именно этими словами думала — а просто ей и в голову не приходило, что синоби не прикроют ее от СБ Кимера. Хотя нет — ее-то как раз прикрыли…

— Почему ты не сказал мне, что леди Ван-Вальден и мой бра… Джек живы? — перешла она в наступление.

— Потому что не считал нужным, — отрезал Рихард. — Тебе в любом случае предстояла вечная разлука с ними, лучше бы ты сразу притерпелась к мысли, что никогда их не увидишь. После обмена до тебя дошли бы новости о том, что с ними все благополучно — и этого достаточно.

— Неужели? Даже если бы их продали Брюсам?

Шнайдер, чуть склонив голову в сторону, побарабанил пальцами по столу.

— Я признал это нецелесообразным, — сказал он. — Лорд Ван-Вальден — гораздо более перспективный партнер, чем лорд Брюс. Хотя бы потому что он не желает вреда тебе. Не волнуйся, как только мы придем к приемлемым для обеих сторон условиям соглашения — они отправятся домой. Если у тебя все — можешь идти.

— Что… что ты сделаешь с Ройе?

— Ничего. Мне довольно того, что союз между Кимера и Сога теперь невозможен. Зачем мне трогать Ройе?

Бет помолчала еще немного, потом сказала:

— Я хочу их видеть. Леди Констанс и Джека… и лорда Августина, — спохватилась она, но Шнайдер заметил паузу.

— Значит, тебе уже известно, что он бежал, — дядя улыбнулся. — Что ж, тогда отпадает вопрос, откуда информацию взял Суна. Он, видимо, просто пообщался с беглецом.

— Я хочу их видеть, — уже не с таким напором повторила Бет.

— Нет, — улыбнулся дядя. — Ты их не увидишь. Эльза, подумай не только о себе. Подумай о мальчике, для которого это будет очередной травмой. Подумай о своей приемной матери. Она уже свыклась с мыслью о том, что потеряла тебя…

Он что-то еще сказал, но Бет не расслышала толком, потому что в ухо заговорил автосекретарь, и когда он закончил говорить, Бет так изменилась в лице, что Шнайдер тоже сразу замолчал.

— Анибале Огата просит отпустить его на несколько дней, — повторила Бет то, что услышала от машины. — На похороны Пауля Ройе.

Шнайдер явно собрался что-то сказать, но застыл на несколько секунд с поднятой рукой — видимо, теперь заговорил его автосекретарь.

— Какое совпадение, — Шнайдер опустил руку и сел за стол. — О том же самом просит его отец.

— Что… что я должна передать Анибале?

— Передай, что я даю разрешение одному из них, и пусть они сами решат, кому именно. Можешь идти.

* * *

— Дела обстоят так, — мнемопатрон щелкнул в пазу считывателя, Ройе вызвал на вирт-экран данные. — При захвате Тэсса были взяты предназначенные на продажу гемы, около трех тысяч голов.

— А конкретней? — поднял подбородок Грегор

— Конкретней — две тысячи девятьсот сорок три. Сейчас они по-прежнему содержатся на Тэсса, и Совет кланов понятия не имеет, что с ними делать. Обычно в таких случаях гемов продают с торгов, но, во-первых, три тысячи сразу — такого еще не было, а во-вторых, существует чисто юридический вопрос — кому, собственно, они принадлежат?

— А в чью пользу конфисковано все остальное имущество рейдеров? — спросил Дельгадо.

— В пользу Дома Рива.

— Ну так в чем сложность?

— В том, что Дом Рива не может быть собственником рабов. Это записано в Хартии Ледового братства.

— Чего-то я не понимаю в этой жизни, — сказала Хельга. — У вас же куда ни плюнь, попадешь в гема-раба. И тут оказывается, что Хартия запрещает вам держать рабов. Это как понимать?

Ройе испустил терпеливый вздох учителя начальной школы для умственно отсталых.

— Хартия, — сказал он, — запрещает иметь рабов в коллективной собственности дома Рива. Но каждый отдельный субъект, образующий Дом, вправе держать гемов в своей собственности. Морлоки, например, находятся не в собственности Дома, а в собственности армии. Гемы-чернорабочие в городах принадлежат городским коммунам. И так далее.

Грегор обозначил отношение к этому вавилонскому крючкотворству коротким носовым звуком.

— Насколько я понимаю, есть какие-то препятствия и к тому, чтобы объявить этих гемов армейской собственностью, — спокойно предположил Торвальд.

— Армия просто не знает, что делать с таким количеством рабочих рук. Их потребности полностью обеспечены. Они в ужасе.

— А перепродать? Неужели нет механизма перепродажи трофеев?

— Есть, и он сейчас перегружен. За последние годы на армию не сваливалось столько трофеев одновременно. У Тэсса были пришвартованы два десятка кораблей, живыми были захвачены тридцать два пилота. За них уже идет грызня между кланами. На этом фоне рабочие гемы… просто балласт. Но советники Огата и Кордо выдвинули предложение передать этих гемов в Салим по символической цене в пять дрейков за голову, и Совет согласился.

— А мы тут при чем? — пожала плечами Хельга.