Мятежный дом

— Он не будет оправдываться, — Ройе откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Дай отдохнуть. Я только что провел три нелегких разговора, и у меня слегка гудит в голове.

— Я понимаю твои затруднения, но мне не терпится узнать, чем закончились эти три разговора.

— Прослушай запись и отстань от меня.

Северин взял патрон и начал слушать — но дослушать не успел: началось. Высоко и звонко запела медь, и по первым тактам стало понятно — в зале Государь. Значит, Шнайдер решил зайти с козырного туза. Ройе открыл глаза и поднялся. Бессонная ночь тут же отозвалась — зачастило сердце. Этикет требовал, пока государь входит, стоять, положив на руку на грудь, и Ройе стоял, считая толчки аорты. Двадцать пять за десять секунд, а Пауля уже нет, и умер он, похоже, напрасно.

Государь поднялся на трибуну и снял маску. Кивком дал разрешение сесть.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы обсудить вопрос чрезвычайной важности: отставку тайсёгуна. Я изволил выслушать обвинения и желаю, чтобы тайсёгун Шнайдер немедля дал ответ.

— А-атлично, — прокомментировал Северин. — Шнайдер получил право первого слова. Осталось посмотреть, как он им распорядится.

Ройе на это не соизволил даже пожать плечами. Шнайдеру досталось тактическое преимущество, точка. Начиная с этого места можно считать, что битву он выиграл.

— Ваше величество, — Шнайдер, проделав все положенные этикетом телодвижения перед Государем, поднялся на трибуну. — Уважаемые господа. Нет предела моему сожалению о случившемся. Перечисление моих ошибок и упущений заняло бы слишком много времени, назову только самые основные. Я доверился синоби Морихэю Лесану, который укрывал от Государя важных пленников в расчете получить за них выкуп. Я не удостоверился в том, что Ричард Суна мертв. Я долгое время не задавался вопросом, что с головой у командующего базой Аннунаки. Я недооценил способности противника и позволил ему перехватить инициативу. Несомненно, я должен подать в отставку с поста тайсёгуна.

Его слова произвели эффект… Ройе не знал, с чем сравнить эту внезапную тишину, постепенно заполняющуюся сквозняками шепотов. Эти люди пришли сюда брать Шнайдера за горло и добиваться его отставки — или хотя бы просто посмотреть, как Шнайдера берут за горло. А Шнайдер вместо этого сам бросил отставку к их ногам… Вот оно, подходящее сравнение — явиться на морлочьи бои и узнать, что фаворит покончил с собой до начала драки.

Что ж, полдела сделано, они ошарашены и сбиты с толку. Настал момент перейти в наступление — и Шнайдер атаковал в своей обычной манере.

— Но причина этих ошибок — не во мне как в человеке и даже не во мне как в тайсёгуне. Обязанность тайсё — командовать войском, а не управлять Домом. Тайсёгуны, в том числе и я, забыли об этом. В результате мы оказались там, где оказались. Я не смог удержать Вавилон и оказался плохим правителем для дома Рива — но любой другой тайсё на моем месте будет биться в тех же сетях, одновременно воевать и править, одной рукой вести Крыло против Империи, другой распутывать ваши свары и постоянно прикрывать собственный зад. Я устал. И я говорю, что править нами должен лишь тот, кто рожден править: Солнце Тейярре, император Керет.

С этими словами Шнайдер сошел с трибуны и, совершив положенное коленопреклонение, сложил к ногам Государя свою печать и сэтто.

— Нижайше умоляю вас, мой Государь, принять всю полноту власти и успокоить нас, ваших подданных, в тени вашей милости.

Нокаут и нокдаун. Сговаривались-сговаривались, придумывали-загадывали, как бы понадежнее припереть тайсёгуна к стенке, а тут внезапная засада.

— Интересно, за сколько секунд до самых тупых дойдет, что единственный, кто ничего не потеряет от отставки Шнайдера — это сам Шнайдер?

Ройе поморщился. От Северина он ожидал большей проницательности.

Да, конечно же, это так выглядит в глазах незадачливых заговорщиков. В чужом рту кусок всегда слаще, и влияние Шнайдера на Керета они готовы скорее преувеличивать. Кроме того, они уже деморализованы первым ходом тайсёгуна. Они рассчитывали сместить Шнайдера и заменить его Бастианом Кордо. Бастиан — старый пердун, но он флотский до мозга костей, так что его кандидатура устроила бы армию и флот.

Но Шнайдер сделал ход королем и всех переиграл. Ни одна живая душа в этом зале не хочет прямого императорского правления. И ни одна живая душа в зале не решится произнести это вслух. Если прислушаться, можно услышать, как нейроны в головах звенят от напряжения, переваривая нехитрую мысль: Шнайдер может перестать быть тайсёгуном, но он не перестанет быть дядей Государевой невесты, фактически приемным отцом Государя. Даже если его убить — Альберта будет мстить за сына. А ликвидировать всех троих, включая девчонку — задача совершенно невыполнимая в те сроки, которые остались до свадьбы, а там уж девчонка быстренько понесет наследника (чтобы Альберта, один из лучших генетиков планеты, да не подсуетилась на этот счет?) и обернет Государя вокруг пальчика.

По некоторым слухам, Альберта уже это сделала. Уже готовы к имплантации несколько оплодотворенных эмбрионов в состоянии стазиса.