Мятежный век. От Якова I до Славной революции

Два дня спустя Кромвель сказал «хватит». Он резко раскритиковал их за зря потраченное время на ничтожные и ненужные разговоры, когда им следовало рассматривать практические меры общего преобразования страны. Он говорил: «Я не знаю, чем вы занимались. Я не знаю, были ли вы живы или уже отдали Богу душу». Он счел, что для благоденствия государства и общего блага народа нельзя позволить им продолжать свою деятельность; и поэтому – прощайте. Первый парламент Протектората был распущен. Однако одна важная проблема осталась без внимания. А может ли вообще представительный парламент сосуществовать с формой правления, которая главным образом была военной диктатурой?

Кромвель и Государственный совет снова правили без вмешательства со стороны, однако ценой власти стала вечная бдительность. Распуская парламент, Кромвель предупредил, что «партия кавалеров планировала заговор и готовилась опять погрузить страну в кровавый хаос» совместно с «людьми, которых называют левеллерами». Сторонники роялистов из Общества запечатанного узла действительно выжили, несмотря на депортации и казни, и, похоже, вступили в нежелательный союз с радикальными республиканцами, которые разделяли их заинтересованность в отстранении Кромвеля от власти. Для приверженцев идеи равенства Кромвель был значительно хуже Карла: он использовал их, потом предал и сделал себя деспотом. Однако роялисты не могли договориться даже между собой. В 1654 году они планировали шесть разных региональных заговоров, но только в юго-западной части Англии восстание состоялось, да и то было непродолжительным и плохо организованным. Шеф шпионов Тёрло хорошо сделал свою работу.

Кромвель обдумывал возможную дружбу или альянс с Испанией, несмотря на тот факт, что как католическая держава она, конечно, была мерзким чудищем. Он сказал испанскому послу, что альянс возможен при условии, что англичане получат свободу вероисповедания в испанских доминионах и беспошлинную торговлю между Англией и Вест-Индией. Посол ответил, что это все равно что «просить себе оба глаза моего господина».

В отсутствие соглашения Кромвель считал возможным проверить испанскую мощь в спорном районе Вест-Индии. Он убедил себя, что такие действия суть часть крестового похода против католицизма, и полагал, что война не распространится в Европу. Он ошибался или был введен в заблуждение и в том, и другом отношении. В конце 1654 года адмирал Уильям Пенн и генерал Роберт Венейблс отплыли на Барбадос с приказом «извлечь выгоду в испанской части Вест-Индии». Весной следующего года они довольно благополучно добрались до места, но результаты экспедиции нельзя назвать успешными.

Английские силы направились к острову Эспаньола, чтобы подчинить город Санто-Доминго и захватить его богатства. Солдаты четыре дня продвигались по пересеченной местности под палящим солнцем, имея с собой мало питьевой воды. По всей видимости, это были неопытные люди, не имевшие ни малейшего представления об условиях, с которыми столкнутся. Обессиленные и деморализованные, они стали легкой добычей для испанцев, верховых и скотоводов, которые внезапно атаковали их из засады. Остальным участникам экспедиции, по-прежнему под командованием Венейблса, удалось отплыть на Ямайку, где они смогли оккупировать остров. Однако тогда это казалось слабым утешением, к тому же появился дополнительный риск, что Испания может теперь объявить старому врагу полноценную войну.

Известие о провале захвата Санто-Доминго Кромвель получил в конце июля. Он на весь день закрылся в своей комнате. Протектор рассчитывал взять под контроль торговые и серебряные маршруты испанцев, но ему крепко дали по рукам. Раньше новая республика еще не знала военных поражений. Он видел себя защитником интересов протестантов, однако десница Божия, похоже, была против него. Кромвель говорил тем, кто изначально ставил под сомнение разумность этой экспедиции: «Господь привел нас туда, где мы есть, думая о работе, которую мы можем сделать в мире, а не только дома». Однако Бог не благословил эту его работу в мире, что заставило Кромвеля горько задуматься о своем правлении и породило страхи и сомнения, которые будут сопровождать последние годы его Протектората. В чем он провинился? А может, это сам английский народ вызвал гнев Божий?