Мятежный

К тому времени, как я приступила к работе, я уже чувствовала себя нормально. Бэйн отправился в Эльдорадо, чтобы забрать мотоцикл, а потом собирался поехать на пляж, чтобы тренироваться. По крайней мере, я стала похожа больше на себя и меньше на того монстра, которым мне хотелось быть вчера.

Перед тем как мы расстались, Бэйн поцеловал меня прямо на глазах у всей кофейни. Это было похоже на заявление. Заявление, которое без слов стремилось донести то же самое, что я сказала ему утром.

– Нам нужно поговорить сегодня вечером. После того, как ты вернешься от миссис Би. Пообещай мне, что отсюда поедешь прямиком к ней, а потом сразу на яхту, – Роман погладил меня по щеке.

Я кивнула в знак того, что все понимаю. Он не хотел, чтобы я столкнулась с Пэм. И я тоже не желала ее видеть.

– Торжественно клянусь.

– Прямо домой, – предупредил он в последний раз.

Я наблюдала, как он запрыгнул в машину Бека, чтобы отправиться за своим мотоциклом.

И я почувствовала внутри себя силы, чтобы сделать то, что нужно, – пережить смерть Шэдоу и все то, что мне подбросила судьба за последние несколько лет.

Чего я не знала в тот момент, так это того, что эти силы появились как раз вовремя.

Потому что в тот вечер принцессе предстояло достать свой меч.

И окончательно избавиться от всех своих демонов.

* * *

Моя смена пролетела незаметно. Я благодарила судьбу, что у меня есть работа, которая помогала отвлечься от мыслей о Шэдоу. Но он был не единственной проблемой, к которой возвращались мои мысли.

Где я теперь буду жить?

Смогу ли я когда-нибудь простить Пэм?

Стоит ли мне разорвать отношения и с Дарреном тоже?

Будет ли миссис Белфорт в порядке?

И, пожалуй, больше всего места в моей голове занимал самый главный вопрос, тот, которым я задавалась с тех пор, как ко мне начали возвращаться воспоминания, – кто тот человек, от которого пахло водкой? Тот, из-за кого я на подсознательном уровне стремилась заполнить свою комнату снимками людских спин.

Когда я закончила смену, то обнаружила на телефоне четыре пропущенных вызова. Два от Пэм, один от Даррена и еще один от Романа. Я подумала, что Пэм хотела извиниться, потому что боялась, что я покончу с собой и это отразится на ее драгоценной репутации, а Даррен, наверное, хотел снова встать на ее защиту и сказать что-то вроде «она прошто о тебе бешпокоитша». Я не была в настроении разгадывать шарады, поэтому перезвонила только Роману.

– Уже направляешься к миссис Белфорт? – спросил он.

– Ага.

– Напоминаю, что как только закончишь свои дела и скажешь ее детям, что они придурки, тебе нужно сразу вернуться домой. Наш разговор больше нельзя откладывать.

– Ты заставляешь меня нервничать. – И это правда. Не уверена, что смогу вынести еще одни плохие новости, но Роман продолжал настаивать на разговоре лицом к лицу. – Мне ожидать чего-то плохого?

Он немного подумал, но не о том, на что я надеялась, прежде чем произнести:

– Сразу домой.

Домой. Он так говорил, будто его дом стал и моим тоже.

– Увидимся вечером, – добавил он.

– Пока, – ответила я, добавив про себя: «Я люблю тебя. И мне страшно».

Приехав к миссис Белфорт, я направилась на кухню. Кейси держала в руках чашку чая, а миссис Белфорт ела яблочный пирог, ее подбородок и пальто украшали крошки. Райан сидел напротив них, делая медленные глотки из бутылки пива. Все разом посмотрели на меня. Я подошла ближе и села в одно из свободных кресел.

– Привет. Я Джесси.

– Мы знаем, кто ты. Твой парень довольно известен, и его звонок не очень-то воодушевлял. Так что надеюсь, что ты не просто так нас сюда вызвала, – тихо выругался Райан.

Дети миссис Белфорт не похожи на нее. Оба светловолосые, высокие, я никак не могла увидеть в них хотя бы что-то от той приятной женщины, которую я полюбила.

Я поднялась с места, скрестив руки на груди.

– Нам нужно поговорить. Всем троим.

Миссис Белфорт оторвала взгляд от яблочного пирога, ее глаза казались удивительными и наполненными болью.

– Имане, – я оглянулась, позвав домработницу, – можешь, пожалуйста, составить компанию Джульетте, пока мы поговорим?

Спустя пять минут в помещении остались только Кейси, Райан и я. Я села напротив них и почувствовала себя совершенно неспособной помочь кому-либо – проклятие, да я даже себе не могла помочь, – но я слишком сильно любила Джульетту, чтобы наблюдать за тем, как ею пренебрегают ее же собственные дети.

– У вашей матери Альцгеймер, – решительно произнесла я.

– Но, как видишь, у нее тут много помощников, – Райан махнул рукой в сторону невидимого персонала. Я сделала глубокий, размеренный вдох.

– У нее бывают моменты просветления. Она знает, что умирает. Она понимает, что болезнь забирает у ее тела возможность нормально функционировать. И еще она знает, что ее дети разъехались по стране и зарылись головами в песок.