Мичман Егоркин – на берегу – в гостях!

– Хрен редьки не слаще! – совсем по-русски махнул рукой Фархад, – так, кажется, у вас говорят?

Тем временем хозяин и гости подошли к освещенной беседке около небольшого бассейна, в котором плавали… тазы с какими-то тропическими цветами. Экзотика, приятно балующая глаз.

– Жена балуется – кивнул хозяин, теперь есть невестки – они все сделают и переделают, только руководи! Да, теперь у нее есть время!

– Издрасьте! – приветливо раз улыбалась гостям луноликая, полноватая жена хозяина дома. Смущенно улыбаясь, прикрывая лица краешками платков, порхнула стайка разновозрастных молодых женщин с блюдами и подносиками. Судя по всему, по «гарнизону» была объявлена боевая тревога, ну, минимум – аврал по «приготовлению».

Нориков и Егоркин прямо у входа вручили разные сувениры и магазинские сладости хозяину и хозяйке, а, так же, детям – кто посмелее. Подарки выбирались строго по вкусу и рекомендациям Касымова, Предположительно, конечно, но, на первый взгляд угадали… восточный человек никогда не покажет неудовольствия и не осудит гостя. Может быть, потом. Между самых близких.

В беседке авральными темпами накрывался низенький стол-достархан, тащили пестрые одеяла, подушки, стоял смех и гвалт на узбекском.

– В доме Асия-ханым, жена моя, у меня настоящий старшина, ее все слушаются!

– И вы?

– И я, да что – я, всего-то ефрейтора в авиации и выслужил! – улыбаясь одними глазами, ответствовал Фархад – ака, – обошел меня племянник! Слышите, его сестры говорят – Наш Адиль, вон, приехал, весь в золоте и орденах. Завтра пол-Самарканда и Ката-Кургана об этом судачить будут!

От краешков глаз Фархада разбежались довольные добрые морщинки.

Сели за достархан, подогнув ноги по-восточному. С непривычки долго так не высидишь! Даже если есть кое-какой опыт спортивных восточных единоборств – того надолго не хватит! А вот беседы за восточным столом – как раз наоборот – длинные, даже бесконечные, любая терпелка треснет на 32 румба!

На скатерти, покрытой красивыми яркими цветами, стояли блюда и розетки с печенюшками, сладким «хворостом», жареным в раскаленном масле, с янтарным урюком, миндальными орешками, изюмом и еще какими-то сладостями.

Зеленый чай в пиалы-кесе разливал сам хозяин. Причем, не доливая даже до половины – восточный обычай. Так делают, когда за столом уважаемые гости. Они попивают свой чай, услаждая слух и душу хозяину мудрой беседой.

«А что ждать от глупых и недалеких? Вот тебе полная кружка чаю, вот тебе закуска – пей и проваливай!» – подумал Егоркин. – «Мудрый Восток! Отсюда и Хайям, и Навои, и Руми… и кто там еще? Ну и остальные…» – щедро пополнил список восточных мудрецов Палыч.

Подошел к Фархаду-ака какой-то крепкий, чуть полноватый мужичок, он поздоровался двумя ладонями с уважаемым хозяином, он поклонился всем остальным, прижав крепкую черную от загара ладонь к своему сердцу. Все в ответ поклонились, а Касымов даже привстал.

Пошел оживленный разговор по-узбекски, причем хозяин что-то говорил, а толстячок зыркал глазами в сторону гостей и иногда повторял: – Хоп!

Или – Хоп, яушули!

Мало ли какие дела между собой могут быть у почтенных людей? – мы понятливо кивнули друг другу и молча осматривали двор.

Затем, почтительно поклонившись всем, он исчез. В углу двора, между тем, начались какие-то движения и суета, заполыхал огонь, из кладовки потащили куда-то блестящий чистотой объемистый древний медный казан…

Хозяин извинился: – Вы простите моего соседа Абдурахима, всю жизнь хлопок растил-собирал, баранов вдоль реки пас, а вот теперь к сыну в город переехал, по-русски вроде бы и понимает, но вот говорить совсем не умеет! Так что мы не со зла…

Между тем, хотелось есть. Где осталось то Домодедово с его водянистым кофе и толстыми бутербродами? А? Оно было утром! И маковой росинки во рту не было с тех пор! А все Касымов! Дождется ужо!

Он закинул сразу горсть печенюшек себе в рот, потом закусил миндалем, сделал пару глотков зеленого чая. В кишках и где-то там же еще, слышалось бурчание и возмущенная ругань. Палыч всерьез опасался, что этот хор слышат соседи.

«Нет, блин, и где это самое восточное хлебосольство!? Как кого послушаешь – так гостей насмерть в Самарканде или там в Бухаре, или там у казахов или таджиков закармливают!!! И мясом, и пловом. И… вообще! А у нас? Ежели бы не печенюшки – уже упал бы без сил и тихо помер!

От бессилия! Только вот вкусным – и это правда – зеленым чаем полощу себе пищевод. В желудке целый пруд. А что – нет?» – внутренне ругался сам с собой Егоркин, тихо закипая и потрескивая, как котел без ТПК.

Тем временем, Палыч, который страдал вовсю от разъяренного аппетита, стал замечать, что все вокруг посматривают на него. Причем, если и не осуждающе, так удивленно.

Александр украдкой оглянулся по сторонам, и опять бросил в рот пару горстей закусок. Касымов глянул на него явно неодобрительно, а Асия – ханым, поднесшая самолично пару фарфоровых чайников с узором в виде бараньих голов, с переплетенными рогами, даже как-то сочувственно. Женщины часто жалеют голодных мужчин!