Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени

Недавние исследования, посвященные правительству Австрии в XVII и XVIII столетиях, обращают внимание на сохранившееся влияние сословного представительства. Подобно государям Ганноверской династии, Леопольду I приходилось созывать представительство каждый год. Прерогатив–ные доходы императора составляли только пятую часть требовавшейся ему суммы, и вотирование налога парламентом было существенно для его финансов. Обычно предполагается, что Иосиф I стремился ограничить власть сословного представительства. Однако на деле он уважал его права, отказался от планов введения акцизы, собираемой королевскими чиновниками, и создал комиссии, состоящие из членов представительства, чтобы кодифицировать законы Богемии и Моравии. Традиционно считается, что в Болгарии сословное представительство стало жертвой «абсолютизма» Габсбургов в период между 1765 и 1780 годами, когда оно не собиралось ни разу. Однако ассамблеи графств, назначавшие всех местных чиновников, про–должали функционировать. Недавно опубликованные работы по истории Австрии подтверждают, что представительства играли важную административную и консультативную роль долгое время после реформ Хаугвица 1748-1749 годов, которые, как считалось, их уничтожили.¹ Хаугвиц обсуждал налоги с каждым из представительств с соблюдением всех требований конституции, лично посещал каждую провинцию и защищал позицию правительства, что обычно преподносилось как решающий шаг в развитии австрийского «абсолютизма» и окончанием реальной власти сословно–пред–ставительных органов. Фактически же это подтверждало их статус.

«Политическое завещание» Марии–Терезии (1750) делает совершенно ясным тот факт, что она возражала не против существования сословного представительства как такового, а против его связей с придворными интригами: министры возбуждали оппозицию в провинциальных представительствах, чтобы помешать планам своих противников. Представительства лишились одних административных функций, однако сохранили другие. Корона и представительство были не оппонентами, а партнерами в грандиозной программе реформ, проводившихся Габсбургами в 1740-1780 годах. Большая ее часть обсуждалась и проводилась королевскими чиновниками и постоянными комитетами представительства совместно.² На начальном этапе политика правительства частично находилась в руках должностных лиц провинциальных ассамблей: в Штирии штат чиновников сословного представительства был большим, чем штат французского интенданта. Лучше всего о сохранившейся власти представительства свидетельствует горячее желание Иосифа II от него избавиться.

Швеция всегда занимала важное место в историографии «абсолютизма». Однако при более тщательном исследовании «абсолютизма» Карла XI обнаруживаются его новые особенности. В 1686 году шведское сословное представительство, вовсе не пребывавшее в бездействии, назначило комиссию, которая начала кодификацию средневековых законов. Полученный результат до сих пор служит основой юридической системы современной Швеции.³ В последние годы Данию также представляют кузницей «абсолютизма». Уход со сцены датского представительства был неожиданным и бесповоротным. Но изучение истории Шлезвига и Голынтейна показывает, что на местном уровне его участие в политике не закончилось в 1665 году.⁴

¹Dickson P. G. M. 1987.Finance and Government under Maria Theresa.Oxford

University Press. P. 275-296.

² Scott H. M. 1990.Enlightened Absolutism.

Macmillan. P. 157-158.

³ Black J. 1990. P. 335.

⁴

Kruger K. 1987. Regional Representation in Schleswig and Holstein //Parliaments,

Estates and Representation,7, no. 1. 33-37.

На низшей ступени корпоративной организации (ландшафты) оно стало более интенсивным. Представители вели переговоры об увеличении налогов непосредственно с королем и брали на себя обязанности по сбору денег. Эти провинции находились в особом отношении к датской короне, однако маловероятно, что в других местах обычаи были совершенно иными.