Мифологические персонажи в системе мировоззрения коми-пермяков

Еще одной категорией персонажей сверхъестественных рассказов коми-пермяков выступают «ходячие» покойники[108]. В народе нет особого названия для духов-покойников. В рассказах обычно ссылаются на известное умершее лицо либо называют его номинациями: бес, черт, дьявол, нечистый, калян, некодя, кикимора. Для обозначения его проявления чаще употребляют слова

ползьöтö – ‘пугает’, кроме этого, говорят: балует, блазнит, казьмитчö – ‘кажется’, прикашайчö

– ‘мерещится’, верзитчö[109]

– ‘кажется’, многие из терминов аналогичны определениям явлений других мифологических персонажей. «Ходячие» покойники представляются в одних случаях как реальные души умерших людей, в других – как нечистая сила, принявшая облик покойного. Все они считаются асоциальными существами, контакты с которыми нежелательны [Кормина, 2001: 206], в отличие от предков вообще. Нечистая сила в облике покойника больше наделена злобными качествами, тогда как в представлениях о приходе самого умершего опасность его не ярко выражена, не проявляется особой агрессивности духа по отношению к родственникам. «Ходячие» покойники различаются по частоте приходов. Одни обнаруживают свое присутствие один или несколько раз и исчезают, тогда как явления других становятся регулярными.

Основой идентификации духа является его внешнее сходство с умершим человеком и время появления – после смерти, в течение 40 дней после смерти, накануне поминок, накануне ритуала «проводов души» и чаще всего в темное время суток. Регулярные приходы и визиты, не связанные с поминальными днями, обычно становятся примерами явления нечистой силы, а не самого умершего. В этих случаях покойник приходит в свой дом, появляется на месте своей гибели. Даже если «ходячий» покойник не отождествляется с нечистью, он наделяется чертами, присущими потустороннему миру, что проявляется в его внешности и в поведении. От обычного человека «приходящий» покойник отличается наличием копыт (ПМ) или собачьих лап [Смирнов, 1891: 246], холодным, как у покойника, телом. Он может обернуться вихрем: «Ночью пришел, стучался, не мог зайти, вихрем чуть не свернул комнату и исчез» (ПМ: Кос., Зинково, 247). В описаниях практически отсутствует характеристика цветовой гаммы персонажа, кроме упоминания белого цвета [Смирнов, 1891: 246]. Объяснением этого может быть полная идентификация облика духа с внешними чертами умершего.

В представлениях коми-пермяков душа покойного часто отождествляется с птицами и насекомыми: Ассапонас ме чеччи, пукси пуксяныс вылö, чочком бобыльыс ме дынö сымда локтiс, ме ог и тыдал. <…> Нылö воллiс. Мыйнö, мыся, муна, сэсся ог лок

(«Утром встала, села на сиденье, белых бабочек так много ко мне прилетело, меня и не видно. <…> Дочь приходила. Что же, мол, ухожу, больше не приду») (ПМ: Коч., М. Коча, 215); Öддьöн миян тятюö выйсись вöи да. Сiя бы сэтöн выис, а сэтчö кай воктiс, и сэтöн миян юр вердöвын бергавис да бергавис. Пока сiйö сёисö, юисö, пыр бергавис. Сысся тожно весьöтчис тайно, туй кузяыс каис, и сэтi пыр и пыр вебзис. Кытчöдз тыдавис, народыс пыр видзöтiсö. Ме сэтшöмсö девосö эшö эгна адззыв, кыдз миян тятюö мунiс («У нас отец очень стрелял [охотником был]. Он [родственник] тут [на поминках] выстрелил, и туда птица прилетела и над нашими головами кружила, кружила. Пока ели, пили, всё кружила. Потом по дороге полетела и улетела. Пока видно было, люди всё смотрели. Я такое дело еще не видала, как наш отец ушел») (ПМ: Куд., Новоселова, 189). «Заложные» же покойники (пропавшие, утонувшие, удавленники) приходят к дому или снятся родным в виде домашних животных – коня, быка, барана[110]: «В Кривцах мальчик потерялся тоже. <…> А потом, дескать, получатся так, он [лесной дух] если отпустит как будто бы ребёнка или человека, дитёнка ли там, дак он преврашатся не в человека, а в барана или в кого. И всё говорили, баран приходил, так у ворот ревел. Он мальчик-то белый был, баран де белый приходил» (ПМ: Кос., Светлица, 127).