Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

Конец близился. Битва с самого начала была неравной. Слишком много защитников, застигнутых врасплох, пало в первые часы. Дать отпор грекам уже не удавалось нигде, и постепенно оборона заглохла. К рассвету все троянские предводители были мертвы, кроме одного. Уцелел только сын Афродиты Эней. Он сражался с греками до тех пор, пока находил себе хотя бы кого-то из живых в соратники, но кровь лилась рекой, смерть подбиралась все ближе, и Эней стал думать о доме и об оставшихся там беззащитных родных. Для Трои он уже ничего сделать не в состоянии, но, может, удастся помочь хотя бы им. Он поспешил туда — к старику отцу, маленькому сыну, жене, и по пути ему явилась его мать Афродита, побуждая поспешить, ограждая от пламени и скрывая от противника. Однако даже с помощью богини Эней не сумел сберечь жену. Когда они всей семьей бежали из дома, Креуса отстала и была убита. Но отца и сына Эней спас. Старика он нес на спине, а малыша крепко держал за руку. Так они благополучно миновали врагов и выбрались за городские ворота, в поле. Без божественной помощи им этого сделать не удалось бы, а содействовала троянцам в ту ночь только Афродита.

Она же помогла Елене: вывела ее из города и вручила Менелаю. Тот охотно принял вернувшуюся супругу и отплыл в Грецию вместе с ней.

К утру некогда самый величественный город Малой Азии лежал в пылающих руинах. Среди развалин осталась лишь горстка беззащитных пленниц. Мужья погибли, детей забрали, а несчастным женщинам предстояло дождаться хозяев, которые отвезут их за море в рабство.

Самое высокое положение среди них занимали царица Гекуба и ее невестка Андромаха, вдова Гектора. Для Гекубы все было кончено. Распростершись на земле, она смотрела то на готовящиеся к отплытию греческие корабли, то на горящий город. Трои больше нет, говорила она себе. А я, кто я? Рабыня, которую погоняют, как скот. Седая бездомная старуха.

Горе, о горе!Только без слез обратиться к чему ж?Если ушла и отчизна, и дети, и муж,Если, трудами отцов нажито,

Гордое счастье и то оказалось ничто…[245]

Обступившие ее пленницы отвечали:

В шатер к нам проникТвой жалобный крик, твой грустный напев,И ужас объял нас, троянок,Нас, которые здесьНад жребием плачутся рабским.

Рыдали троянские дети, которых греки навсегда разлучали с матерями и увозили в неволю.

Тут дети толпой в воротах

Сошлись. Там слезы и вопли:«О мать! Одного ахейцыВдаль от тебя уводят —…Корабль смоленыйИ весла, в море купаясь,Умчать уж меня грозятся».

И только одну из них пока не разлучили с ребенком. Андромаха держала на руках маленького Астианакта, того самого, который когда-то испугался пышного гребня на блестящем отцовском шлеме. «Он еще так мал, — думала она. — Не отберут же они его». Но явившийся из греческого лагеря посланец подошел к ней и, с трудом подбирая слова, попросил не держать на него зла за весть, которую он вынужден сообщить ей против собственной воли. Ее сына… «Его ведь не отнимут у меня?» — перебила Андромаха. Он ответил:

Узнай беду: его должны убить…

<…> С твердыни стен троянских сбросят внизТвое дитя. Так будет. Но разумнойСебя яви. <…>Откуда ждать опоры — ты подумай…Ни мужа нет, ни царства; ты самаЛишь гостья здесь.

Андромаха понимала, что вестник прав. Помощи ждать неоткуда. Она попрощалась с сыном.

Ты плачешь, сын мой? РазвеТы чувствуешь беду? <…>

И ни родные,Ни твой народ тебе не в помощь. БрошенВниз головой, безжалостно, дитя,Ты осужден и жизнь отдать. <…>О, приди и поцелуй меня в последний раз,К родимой припади, обвей рукамиМне шею и губами мне к губамПрильни, дитя мое!

Греки унесли его. Прежде чем сбросить младенца со стены, они убили на могиле Ахилла дочь Гекубы, юную Поликсену. И вот теперь Гекторов сын, чья кровь окропила подножие стены, стал для Трои последней жертвой. Пленницы, которых вот-вот должны были увести на корабли, прощались с погибшим городом навсегда.