Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

Минос, взбешенный побегом узников, вознамерился отыскать Дедала во что бы то ни стало. Он придумал коварный план: приказал объявить повсюду, что щедро вознаградит того, кто сумеет пропустить нить через причудливо закрученную раковину. Весть эта достигла Сицилии, и Дедал сообщил укрывшему его царю, что готов выполнить задание. Просверлив в кончике раковины крошечное отверстие, он запустил туда муравья с привязанной нитью, а отверстие тут же закупорил. Муравью пришлось искать противоположный выход и, естественно, тянуть за собой нить, которая таким образом успешно прошла сквозь все изгибы и повороты. «Только Дедал мог придумать это!» — догадался Минос и явился за ним на Сицилию, но сицилийский царь отказался выдавать мастера и обманным путем расправился с правителем Крита[182].

Часть III. Великие герои, жившие до Троянской войны

I. Пeрсeй

Миф о Персее больше похож на волшебную сказку. Гермес и Афина действуют в нем как добрая фея-крестная в «Золушке», а шлем-невидимка и чудо-сумка относятся к разряду магических предметов, которыми изобилуют волшебные сказки. Это единственный миф, в котором волшебство играет решающую роль, и, судя по всему, у греков он пользовался большой известностью. Отсылки к нему встречаются у многих поэтов. Описание страданий Данаи, заточенной в деревянном ящике, — самый знаменитый и прекрасный отрывок[183] из сохранившихся во фрагментах произведений Симонида Кеосского, выдающегося лирического поэта VI в. до н. э. Полностью историю Персея рассказывают Овидий и Аполлодор[184]

, причем у второго, жившего предположительно на сто лет позже, повествование заметно выигрывает за счет простоты и безыскусности. Овидий грешит многословием — так, расправе над морским змеем он посвящает чуть ли не сотню строк. Я предпочла версию Аполлодора, но добавила отрывок из Симонида и несколько цитат из других поэтов, в частности из Гесиода и Пиндара.

* * *

У аргосского царя Акрисия была единственная дочь Даная. Красотой она превосходила всех соотечественниц, но царя это мало утешало, ведь ему требовался сын. Он отправился в Дельфы узнать у оракула, есть ли надежда, что когда-нибудь у него родится мальчик. Пифия ответила, что нет. И хуже того, Акрисию предначертано погибнуть от руки внука — сына Данаи.

У царя был лишь один способ обмануть судьбу — немедленно умертвить Данаю, не полагаясь на случай и проследив за всем лично. Однако на такое преступление он не мог решиться. Помешали ему вовсе не отцовские чувства (довольно слабые, как покажут дальнейшие события), а страх перед богами, нещадно каравшими тех, кто пролил родную кровь. Акрисий потому и не отважился расправиться с дочерью. Вместо этого он велел соорудить медный терем и врыть его в землю, оставив только окошко в крыше, чтобы сквозь него проникали свет и воздух. В это подземное узилище он заточил дочь и зорко ее стерег.

Так пострадала Даная прекрасная,Та, что на доски, обитые бронзою,Переменила сияние дня.

Спальней могила ей стала…А родовита была, и хранил ееЗевс, к ней сошедший дождем золотым[185].

Долгими часами и днями томилась Даная в своей темнице, где нечем было скоротать время, кроме как смотреть на облака, проплывающие в оконце над головой. Но вскоре случилось удивительное событие: с неба прямо в ее каморку пролился золотой дождь. Как Даная поняла, что в этом обличье ее посетил сам Зевс, не объясняется, однако отцом родившегося у нее сына она считала Громовержца.