Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

— А что еще мне остается? — вскричал Геракл. — Жить? Чтобы встречать повсюду взгляд неприязненный и ненависть? <…> «А, это тот Геракл и сын Зевеса, который перебил свою семью?» Повсюду мои тюремщики — те языки, что жалят посильнее скорпиона. Ведь до того дойдет, что уж не люди, а реки, море, земли закричат: «Назад! Не смей касаться нас, несчастный!»

— Не спорю: легче требовать терпенья, чем самому терпеть от рук судьбы, — согласился Тесей. — <…> Ты в Фивах, обычаю покорный, жить не должен. Но в град Паллады ты войдешь за мной; от крови пролитой очистив руки, я дам тебе приют и прокормлю. <…> Наградой же Афин достойной будет та слава, что в Элладе мы пожнем за помощь мужу славному в несчастье, позволь и личный долг мне уплатить[209]: надежный друг теперь Гераклу нужен.

Воцарилось долгое молчание. Наконец Геракл заговорил, через силу, тяжело роняя слова:

— Да будет так. Скреплю я сердце, и смерть я приближать не стану[210].

Они отправились в Афины, но там Геракл надолго не задержался. Рассудительный Тесей убеждал сограждан, что человека нельзя обвинять в убийстве, если он пребывал в безумии и не ведал, что творил, и те, кто окажет поддержку такому горемыке, не могут считаться оскверненными. Афиняне согласились с ним и приняли несчастного героя. Однако на самого Геракла эти доводы не действовали. Он вообще не мог толком осмыслить случившееся. Им управляли только чувства. Он убил свою семью, а значит, осквернил себя и оскверняет находящихся рядом с ним. Все должны отвернуться от него с негодованием и презрением — он это заслужил. Пифия в Дельфах, куда Геракл отправился за ответами к знаменитому оракулу, рассудила так же: ему нужно очиститься от греха, а сделать это можно лишь путем суровейших испытаний. Он должен пойти к своему двоюродному брату Эврисфею, царю Микен (в некоторых источниках — Тиринфа), и покорно выполнить любые его приказы[211]

. Геракл повиновался, готовый на все, лишь бы избавиться от скверны. Судя по дальнейшим событиям, пифия прекрасно знала нрав Эврисфея и не сомневалась, что у него на службе Геракл искупит свою вину с лихвой.

Эврисфей был далеко не глуп. Более того, он обладал весьма изобретательным, хитрым умом, поэтому, когда самый сильный человек на свете смиренно попросился к царю в услужение, тот взялся придумывать небывало каверзные задания, одно другого труднее и опаснее. Впрочем, идеи эти, надо отметить, царю подавала Гера[212]. Ревнивая богиня так и не простила Гераклу до самой его смерти, что он сын Зевса. Испытания, на которые посылал героя Эврисфей, вошли в историю как «двенадцать подвигов Геракла». Каждый из них граничил с невозможным.

Первым поручением было истребить немейского льва, которого не брало никакое оружие. С этой трудной задачей Геракл справился, задушив зверя голыми руками, а потом взвалил огромную тушу на плечи и принес в Микены. После этого осторожный Эврисфей распорядился не пускать героя в город и отдавал ему приказания только через глашатая.

Второй подвиг Гераклу предстояло совершить в окрестностях Лерны. Он должен был убить девятиглавую гидру, обитавшую в болотах. Одолеть змееподобную тварь оказалось невероятно сложно, поскольку одна из голов у нее была бессмертной, а на месте каждой из восьми остальных, едва Геракл отрубал их, тут же вырастали две новых. Но герою помог его племянник Иолай — он принес горящие головни, которыми стал быстро прижигать свежие обрубки, чтобы головы больше не отрастали. Наконец Геракл все их отрубил, а бессмертную голову обезвредил, закопав глубоко в землю и привалив огромным валуном.

Третье испытание заключалось в том, чтобы привести живой священную золоторогую лань Артемиды, обитавшую в керинейских лесах. Подстрелить ее Гераклу удалось бы в два счета, но доставить в Микены живьем — иное дело, поэтому охотиться за ланью ему пришлось целый год.

Четвертым героическим деянием стала поимка огромного вепря, логово которого находилось на горе Эриманф. Измотав зверя неустанным преследованием, герой загнал его в глубокий снег и там связал.

Наступил черед пятого задания: нужно было за один-единственный день вычистить Авгиевы конюшни. Скотный двор царя Авгия, владевшего тысячными стадами, не убирался очень много лет, но Геракл перегородил две ближайшие реки и отвел воду туда, где содержался скот: мощные потоки в одночасье смыли и унесли горы навоза.

Затем Эврисфей назначил Гераклу прогнать полчища птиц, донимавших жителей Стимфалы. С помощью Афины Геракл[213] заставил зловредных птиц покинуть свои недоступные лесные укрытия и подняться в воздух, после чего перестрелял их из лука. Это был шестой подвиг.

Седьмой состоял в том, чтобы доставить с Крита великолепного быка, которого подарил Миносу Посейдон. Зверь этот отличался необыкновенной свирепостью, но Геракл укротил его и на корабле привез Эврисфею.

На восьмой раз Гераклу выпало добыть кобылиц фракийского царя Диомеда, питающихся человеческим мясом. Для того чтобы их заполучить, Гераклу пришлось сначала расправиться с самим Диомедом.