Мифология Петербурга: Очерки.

– Товарищи! Революция, о которой так долго мечтали большевики, свершилась!

Теперь, товарищи, вы будете работать восемь часов в день и иметь два выходных дня в неделю.

Дворцовая площадь потонула в криках «Ура!»

– В дальнейшем вы, товарищи, будете работать семь часов в день и иметь три выходных дня в неделю.

– Ура-а-а-а!!!

– Придет время и вы будете работать один час и иметь шесть выходных в неделю.

– Ура-а-а-а-а-а-а!!!!

Ленин поворачивается к Дзержинскому:

– Я же говорил вам, Феликс Эдмундович, работать они не будут.

Кроме официальных пропагандистских тезисов, была в то время известна и оригинальная фольклорная версия случившейся революции. Ленин якобы задумал и осуществил ее как месть Романовым за казненного брата. Довольно последовательная и стройная легенда представляет собой сентиментальную историю о том, как мать Ленина, Мария Бланк, приняв христианство, стала фрейлиной великой княгини, жены будущего императора Александра III. Хорошенькая фрейлина завела роман с наследником престола и вскоре забеременела. Во избежание скандала ее срочно отправили к родителям и «сразу выдали замуж за скромного учителя Илью Ульянова, пообещав ему рост по службе». Мария благополучно родила сына, назвав его Александром – в честь отца.

Далее события, как и положено в легенде, развиваются с легендарной скоростью. Александр, уже будучи студентом, узнает семейную тайну и клянется отомстить за поруганную честь матери. Он примыкает к студенческой террористической организации и берется бросить бомбу в царя, которым к тому времени стал его отец. В качестве участника подготовки этого покушения Александр Ульянов был судим и приговорен к смерти. Накануне казни к нему приезжает мать. Но перед посещением сына, согласно легенде, она встречается с императором, который будто бы соглашается простить своего сына, если тот покается. Как мы знаем, Александр Ульянов покаяться отказался и был казнен. После этого Ленину будто бы ничего не оставалось, как мстить не только за мать, но и за брата.

После революции Петроград в глазах населения оставался столицей и «самым святым городом во всей России». Эти вещие слова молва приписывает оптинскому старцу Нектарию. Сказал он будто бы их в последние дни Оптиной пустыни.

В октябре 1919 года пролетариат Красного Питера, как называли в те времена Петроград, встал на защиту своих завоеваний от наступавших войск генерала Юденича. Фольклор того времени отличается героическим пафосом, основания для которого безусловно были: «Шел Юденич полным ходом, да разгромлен был народом»; «Красный Питер бока Юденичу вытер»; «Бежал Юденич ужасом объят, забыв про Петроград». Даже Зинаида Гиппиус, отличавшаяся, как известно, крайне отрицательным отношением к Октябрьской революции и ее победителям, уже будучи в эмиграции, вспоминает гордую петроградскую пословицу 1918–1920 годов: «Пока у нас наш Красный Петроград, мы есть и мы непобедимы».

Сохранился удивительно редкий образец совершенно исчезнувшего к тому времени жанра народной поэзии – раешного стиха. Широко распространенный в русской поэзии XVII–XVIII веков, возрожденный в XIX веке «балаганными дедами» во время гуляний на Марсовом поле и Адмиралтейском лугу, он вдруг на мгновение всплыл на привалах гражданской войны. Нетрудно представить, как во время короткого отдыха перед боем полковой балагур и затейник, потомок петербургских балаганных дедов раскручивал перед полуграмотными восторженными красноармейцами лубочные картинки, сопровождая их неторопливыми рифмованными строчками:

Вот вам фронт Петербург, город красный,Фронт у Питера самый опасныйБыл,Сплыл.

А Юденич Антанте письмо писал,Что двадцатого он Петербург, мол, взял, –Пропустил слово «чуть»,Захотел спекульнуть,Да не вышло.

Надвигался красный террор. Из Петрограда уезжали те, кто это понимал и мог уехать. В первую очередь город покидали иностранцы. Мы уже упоминали легенду о некоем «знатном американце», случайно оказавшемся в Петрограде в эти трагические «окаянные дни». Перед тем как отбыть, он запальчиво обратился к провожавшим: «Зачем вам, большевикам, такой прекрасный город, что вы с ним будете делать?»