Мифология Петербурга: Очерки.

Впрочем, смерть в то время не была явлением необыкновенным. Умирали не только птицы. По воспоминаниям современников, очень многим помог выжить Максим Горький. Рассказывают, что в умирающем Петрограде он выдавал справки «самым разным дамам – знакомым и незнакомым». По преданию, справки были приблизительно одинакового содержания: «Сим удостоверяю, что предъявительница сего нуждается в продовольственном пайке, особливо же в молочном питании, поскольку беременна лично от меня, от буревестника революции». Срабатывало будто бы безотказно. Во всяком случае, в выдаче пайков власти не отказывали.

При поддержке Горького в конце 1919 года в Петрограде организуется знаменитый Дом искусств, вошедший в литературную историю под аббревиатурой «Диск». Дом искусств разместился в здании, построенном в свое время для обер-полицмейстера Петербурга Н. И. Чичерина. В середине XIX века здание переходит в собственность купцов Елисеевых, которые, по расхожей легенде, сразу после большевистского переворота замуровали в стены пресловутое елисеевское серебро. По воспоминаниям очевидцев, обитатели Дома искусств – писатели и художники, сценаристы и режиссеры – после получения очередного «особо экзотического пайка, состоявшего из лаврового листа и душистого перца, с голодным блеском в глазах бросались выстукивать коридоры».

Призрак голода с каждым днем становился все более и более отчетливым. В «Горестных заметах», изданных в 1922 году в Берлине, А. Амфитеатров вспоминал, как, «набивая овсом пустое брюхо», питерцы острили: «Отчего прежде люди по тротуарам ходили, а теперь средь улицы „прут“»? – «Оттого, что на конский корм перешли: нажремся лошадиной еды – вот нас на лошадиную дорогу и тянет».

Сочиняли частушки. На ту же гастрономическую тему:

Ленин Троцкому сказал:– Пойдем, Лева, на базар,Купим лошадь карию,Накормим пролетарию.

Частушек подобного рода было много, и все они так или иначе вертелись вокруг одной, заветной темы. Особенно ярко тема еды, полностью завладевшая умами и душами петроградцев, проявилась в знаменитой песне «Цыпленок жареный». К сожалению, мы не располагаем полным, что называется, каноническим текстом этой песни. В нашем распоряжении находится пять вариантов ее (или одна единственная песня с пятью куплетами?). Приведем весь имеющийся текст, опуская повторяющиеся шесть первых строк первого куплета:

Цыпленок жареный,Цыпленок пареныйПошел по Невскому гулять.Его поймали,Арестовали,Велели паспорт показать.Он паспорт вынул,По морде двинулИ приготовился бежать.За ним погоня,

Четыре коняИ полицейский бегемот.…………«Паспорта нету,Гони монету.Монеты нету –Расстрелять».…………Он испугался,

Он обосралсяИ стал «товарищей» просить:«Ах, не стреляйте,Не убивайте,Цыпленок тоже хочет жить!»…………«Я не советский,Я не кадетский,Меня не трудно раздавить.Ах, не стреляйте,

Не убивайте –Цыпленки тоже хочут жить».…………Он не показывал,А все рассказывал.Его не слушали,Взяли да скушали.

Такого страшного голода Россия еще не знала. В те годы родилась поговорка: «В белом Петрограде ночи белые, люди бедные, тени их бледные». Что же до героизации революции, то из петербургского городского фольклора она исчезла почти сразу. Сохранился рассказ о том, как однажды поздней осенью 1917 года два великих поэта – Александр Блок и Владимир Маяковский – гуляли по Петрограду. Остановились у костра. «Хорошо», – сказал Маяковский. «Хорошо, – ответил Блок, – но у меня сожгли библиотеку». Героизация революции становилась уделом официального искусства, ее тяжким бременем и дьявольским проклятием.

Среди «пипловских фенек», собранных в 1970-е годы в среде ленинградских хиппи на их подпольных тусовках, есть знаменитый анекдот. Пусть не смущает читателей «героин». Он легко заменяется на «мясо», «хлеб» и т. д. Во всяком случае, для любого хиппи героин больше, чем хлеб. Так вот, анекдот:

Ленин влезает на трибуну и кричит:

– Нет, товарищи американцы! Двадцать тонн героина нам не надо! Нам бы броневичков!