Мифозои. История и биология мифических животных

Кроме сверхъестественной ядовитости, василиск уже в античные времена имел и другую, столь же опасную особенность: он убивал взглядом. Лукан называл его «царь безграничных пустынь — василиск, и без яда губящий»^{291}. Исидор писал: «Под его взглядом ни одна птица не пролетит невредимо, но, как бы далеко она ни была, погибнет в его пасти»^{292}.

Античные авторы не сообщают о способах борьбы с василисками (кроме описанного Солином использования ласок). Но позднее, в Средние века, было достоверно известно, что василиск погибает, увидев свое отражение в зеркале. Смертелен для него также взгляд или крик петуха. Впрочем, как мы уже писали, средневековые василиски имели другое строение тела, и сегодня уже трудно сказать, могли ли воины Катона[98]

, пересекавшие ливийскую пустыню, спастись от василисков, если бы сообразили взять с собой петухов. Что же касается зеркал, то в античном мире они изготовлялись из полированного металла, без использования стекла, и отличались низким качеством, поэтому они, возможно, и не оказали бы на животных никакого действия.

Первые ливийские василиски появились на свет, по сообщению Лукана, из крови горгоны Медузы. Об их размножении античные авторы умалчивают. Средневековые василиски, насколько известно авторам настоящей книги, сами не размножались. На свет же они появлялись из яйца, снесенного петухом и высиженного жабой. Поскольку несение яиц петухами — явление крайне редкое, да и для жаб совсем нетипично сидеть на яйцах, василиски в Средние века были большой редкостью. Но к средневековым василискам мы еще вернемся в соответствующей главе. Что же касается василисков ливийских, то, поскольку в пустыне петухи и жабы практически не встречаются, есть основания думать, что они размножались естественным для змей способом.

Следует отметить, что василиск был не единственным животным, чей взгляд представлял опасность для других существ. Помпоний Мела, римский географ I века н. э., писал о верховьях Нила: «В этих местах водится катаблепас

(глядящий вниз) — небольшое дикое животное с огромной головой. Катаблепас поднимает голову с большим трудом, и поэтому пасть его всегда обращена к земле. Животное обладает удивительным свойством, о котором особенно следует сказать: подвергнуться нападению катаблепаса или быть им укушенным — совершенно неопасно, но смертельно опасно встретиться с ним взглядом»^{293}.

Впрочем, вся долина Нила, была, по мнению Помпония, полна чудес биологического характера. Автор сообщает, что река Нил «вливает жизнь даже в комья земли и превращает их в живые существа. Доказательством этому может служить то, что, когда разлив прекращается и река возвращается в свое русло, на влажных полях остаются особые существа: они еще не оформились и только становятся живыми. Одна часть тела их уже успела сложиться, а другая состоит еще из земли»^{294}.

Упоминает Помпоний и еще об одном экзотическом способе воспроизводства живых существ. Его использовала птица феникс, жившая, по разным сообщениям, в Аравии, Ассирии или Индии (а быть может, и по всей Южной Азии), но периодически прилетавшая в Египет. Помпоний пишет: «Из пернатых нужно особо выделить феникса — однополую птицу, которая не совокупляется и не родит. Прожив пятьсот лет, птица ложится на кучу благовоний, которую она себе сооружает к этому времени, и начинает разлагаться. Затем жижа, получившаяся от разложения ее членов, затвердевает, птица беременеет собой и вновь родит себя самое. Когда птица подрастает, она покрывает миррой кости своего прежнего тела и несет их в Египет, в город, который называется городом Солнца[99], чтобы возложить их там в святилище на пылающий благовониями костер и освятить их этим обрядом»^{295}

.

Подобное сообщение о фениксе мы встречаем и у Тацита[100], младшего современника Помпония: «По истечении положенных ему лет, почувствовав приближение смерти, он у себя на родине строит гнездо и изливает в него детородную силу, от которой возникает птенец»^{296}. Плиний, посвятивший фениксу целую главу своей «Естественной истории», пишет, что эта птица, состарившись, умирает в наполненном благовониями гнезде, после чего из ее останков появляется маленький червячок, который со временем превращается в птицу.

Таким образом, вопреки распространившемуся позднее мнению, фениксы, по крайней мере в далекой древности, совсем не обязательно совершали самосожжение, дабы возродиться из пепла, и предпочитали мирную смерть среди благовоний. Овидий пишет: