МИФы

— Это я сейчас тебя самого побью так, что мало не покажется. Будешь помнить до конца своих дней, — прорычал я. — Объясняю понятным языком: я ничего не имею против риска. Это придает игре азарт, но только тогда, когда у участника есть шансы на победу. Но сегодня я следил за твоим хваленым шоу, и у меня возникло впечатление, что ты бессовестным образом жульничаешь, делая все, чтобы устранить реальных претендентов на победу, если они почему-то тебя не устраивают. А вот это уже наглость, если учесть, что команды подали заявку на участие, пребывая в полной уверенности, будто здесь все честно, то есть никто не станет жульничать, в том числе и ты. Верно я говорю?

— Я не собираюсь ни в чем признаваться, Ааз, — нервно ответил Живоглот. — Надеюсь, ты не записываешь наш разговор.

Я положил руку на сердце.

— За кого ты меня принимаешь? Или я, по-твоему, способен на подлость?!

— Откровенно говоря, да, способен, — ответил Живоглот. — Я ведь тебя сто лет знаю, Ааз. Это сейчас ты строишь из себя борца за справедливость, но скажи правду: сам-то всегда был образцово-показательным парнем в своих делишках?

— Это на Деве-то? Там любые средства хороши — при условии, что это сойдет с рук. Главное, чтобы тебя не застукали. Но если ты играешь по таким правилам… что ж, будь осторожен. А ты попался. Я тебя застукал. Мои дамы тебя застукали!

— Подумаешь! Потаскушка-троллина, — презрительно скривил рот Живоглот. — А еще пентюшка и купидошка.

— Тебе прекрасно известно, кто они такие, — угрожающе процедил я сквозь зубы. — Еще хотелось бы напомнить, что пентюшка, как ты только что ее обозвал, приходится близкой родственницей одному весьма влиятельному лицу, имеющему связи как на Базаре-на-Деве, так и в других измерениях. Так что… думай, прежде чем ляпнуть очередную глупость.

Магическим пинком я отправил его назад в кресло — главным образом для того, чтобы напомнить, с кем он имеет дело.

— А теперь я могу сделать публичное заявление по поводу того, чему стал свидетелем. И тогда прощай спонсоры и их финансовые вливания. Но есть другой выход: кончай вмешиваться, перестань подтасовывать результаты себе в угоду. Говорю тебе: кое-кто не нам с тобой чета поставил на твою игру немалые деньги. Представляешь, что будет, если вдруг станет известно, что здесь все куплено?

— Я могу изменить результаты! — воскликнул Живоглот. Мой кулак приблизился к его носу. Живоглот побледнел — вернее, из красного сделался розовым. — Ты неправильно меня понял. Я все устрою так, как ты от меня требуешь.

— То есть ты обещаешь мне, что борьба будет честной? — уточнил я, и к концу этой фразы мой голос уже сочился елеем.

— Да! Да! Именно так! Все будет честно! Клянусь! Начиная с этого момента и до того, как будет объявлен победитель… Даю слово: никто не станет нарочно нарушать правила. Ааз, пойми, мне это будет стоить немалых денег. Могу я рассчитывать на то, что ты никому ничего не расскажешь, если я выполню твое требование? Пожалуйста!

— Хорошо, — сказал я.

Живоглот поднялся на ноги и поманил к себе еще одну деволицу в мини-юбке.

— Киса, я попрошу тебя об одной вещи. — Он принялся отдавать распоряжения. Деволица быстро чиркала карандашом по бумаге.

Я сложил на груди руки в характерном для Ааза жесте и свирепо вытаращился на Живоглота, чтобы тот не вздумал меня надуть.

— Ага, и принеси лотерейный ящик. Да-да, сюда, ко мне. Мне надо… мне нужно взглянуть на него.

«Киса» улыбнулась, обнажив острые клыки, и тут же испарилась.

— Ну как, теперь ты доволен, Ааз? — спросил Живоглот, умоляюще глядя на меня. — Я выполнил все твои требования?

— Вроде бы все.

Живоглот облегченно вздохнул и направился к креслу, но тут я вновь поманил бывшего приятеля к себе. Кресло же своим ходом подкатилось к моей персоне. Я уселся в него и откинулся назад с хозяйским видом.

— Что ты затеял? — спросил Живоглот, вновь порозовев от ужаса.

— Я остаюсь. Хочу убедиться, что ты меня не продинамишь. Уйду отсюда только тогда, когда игра закончится, — независимо от того, кто выйдет из нее победителем. Думаю, это будет приятный сюрприз для нас обоих.

— Хорошо, я согласен, — покорно промямлил Живоглот и подозвал помощника, чтобы тот принес еще пару стульев — для него самого и для Банни.

Скажу честно, с моей стороны было верхом скверных манер занять начальственное кресло, не предложив его даме, но мне надо было показать этому нахалу, кто тут хозяин. Я посмотрел на Банни, желая проверить, злится она или нет, но моя помощница одарила меня довольной улыбкой.

От Живоглота не скрылся наш с ней немой диалог.

— Могу я предложить вам коктейль, мисс Банни? — с опозданием изобразил он из себя джентльмена.