Мифы сталинской эпохи

Так нужно было его устранять или не нужно? Сейчас трудно однозначно ответить на этот вопрос. Такое было время. Не надо забывать, что большевики террор с самого начала не отрицали, боевые отряды ленинской партии появились позже, чем группы эсеровских боевиков, но действовали ничуть не менее активно. Ленин по поводу революционного террора очень много и охотно рассуждал. Мог ли Сталин, лучший ученик Ленина, поступать иначе? Разумеется, нет. Закоренелые враги в то время устранялись физически. Ведь казнили не только националиста Коновальца, та же участь постигла двух лидеров Русского общевоинского союза – генерала Кутепова и генерала Миллера.

Напомню, большевики не признавали нравственность в общечеловеческом смысле, другими словами, вне программы политической партии. Одна из главных большевистских догм звучала так: «Нравственно все, что полезно для революции!» Выводы делайте сами. Полковник Евген Коновалец был ярым врагом Советского Союза, если угодно, врагом исторической России, никаких сомнений на этот счет ни у кого не возникало. Таких врагов советская властью ликвидировала при первой возможности, что, собственно, и произошло.

Когда сегодня некоторые украинские публицисты рассуждают о том, что ОУН была чисто политической партией, которая рассчитывала на парламентские методы, борьбу за влияние на умы и демократический приход к власти, – это абсолютная ерунда. В рядах ОУН политиков не было, там собирались боевики. Это была, что называется, партия революционного типа. Вообще, после прихода большевиков в власти такие определения становятся крайне популярны в Европе: партия революционного типа, партия нового типа. Такими были партия Муссолини, партия Гитлера, партия Солозара, железная гвардия Антонеску и, в том числе, ОУН. Никакой демократии – откровенная, жестко структурированная террористическая организация. Давайте не забывать, что тогда против СССР использовались все методы борьбы, в том числе и самые грязные. «Республика в кольце врагов» – это вовсе не фигура речи, это реалии той эпохи. Одним из главных врагов советской республики был лидер ОУН полковник Евген Коновалец. Поэтому его ликвидировали.

Глава 15

Днепрогэс

За последние полтора года мне довелось прочитать и услышать невероятное число мифов, странных утверждений и невероятных высказываний по поводу Днепровской гидроэлектростанции. Предлагаю вспомнить, что же это такое, и попробовать отделить мифы от реальности.

Естественно, сегодня старейшая советская гидроэлектростанция уже не может восприниматься как нечто грандиозное, хотя бы в сравнении с китайской ГЭС под названием «Три ущелья». Но это сегодня, когда технический прогресс существенно шагнул вперед. А вообще Днепрогэс является очень яркой страницей в истории СССР. Немногие, например, знают, что проект Днепрогэса был подготовлен инженером Генрихом Графтио в 1905 году, оказался на столе у Николая II, но императору не понравился. Из этого, кстати, вовсе не следует утверждение, что Николай II был ретроградом и пытался затормозить научно-технический прогресс. Дело в другом. Император, как и подавляющее большинство сановников Российской империи, был человеком весьма и весьма религиозным. А против этого строительства активно выступил епископ Самарский-Ставропольский Симеон. Епископ указывал на то, что при строительстве на Днепре гидроэлектростанции придется затопить церкви и кладбища, а это совсем не богоугодное дело. Император распорядился стройку не начинать.

В 1920 году Глеб Кржановский возглавил комиссию по разработке государственного плана электрификации России, того, который обычно называют сокращено ГОЭЛРО. План был рассчитан на 15 лет и предусматривал, например, строительство 30-ти районных электростанций общей мощностью 1,7 млн киловаттов. В том числе планировалось соорудить 10 ГЭС. Самое интересное, Днепрогэс при этом в плане не фигурировала.

Когда же все-таки появилась идея построить плотину высотой 62 метра, затопив не только церкви и кладбища, но и села, и плодородные земли? Многие почему-то искренне считают, что план обсуждался зимой 1927 года на заседании Политбюро ВКП(б). Если почитать определенных авторов, то все сводилось к полемике по одному вопросу: строить самим или привлекать иностранные фирмы. Несколько часов спорили и ни к чему не пришли, пока Сталин не принял решение поинтересоваться мнением самих строителей. Якобы начальник Шатурской ГРЭС Винтер твердо ответил вождю, что нужно строить самим, полагаясь только на собственные силы. Сталин, закурив трубку, посмотрев внимательно в глаза Винтеру и вынес вердикт: «Все, строим сами!»