Михаил Кликин. Сборник

— Так я же едва её не убил, — смущенно признался Роман. — Зеркалом задел. Она по середине дороги шла. Качалась. Я было думал, что она из этих, из оборотней.

— Из обращенных, — поправил Димка.

— А потом меня как осенило — откуда бы тут оборотню взяться?

— Ты хотел сказать «зомби», — опять перебил его Димка.

— Ну, я по тормозам, и сразу назад. Вышел, смотрю — не шевелится, но дышит, постанывает. Перенес в машину, успокоил и дальше поехал. А сам гляжу по сторонам, ищу, откуда она тут взялась. Так вас и увидел, а то бы пролетел мимо и не заметил.

— Значит, спасал её, — недоверчиво хмыкнул Димка. — Ну а после что планировал? Лечение свинцовой пилюлей? Или просто выбросил бы?

— Не понял, — нахмурился Роман.

— Чего непонятного? Делать с ней что собирался после обращения?

— Чьего обращения?

— Да её же! Ты куда вообще смотрел, когда её подбирал? Неужели не заметил, что она на последней стадии?

— Таня? Обращается?

— Ну да!

— Да нет же! С чего вы это вообще взяли?

— Ну, как же… — Димка, кажется, растерялся. — Хрипит, потеет. Насморк. Температура. Все дела, всё, как положено. Мы же видели одного обратившегося, у него тоже так начиналось.

— Так, да не так… — покачал головой Роман. — А вот, значит, почему вы её прогнали. Думали, она обращается… Теперь понятно…

У меня аж голова закружилась, так мне жить захотелось. Жить — человеком! Затошнило меня, затрясло всего. Я хлеб свой выронил, Романа за руку схватил:

— Она здорова?!

— Нет. Больна. Тривиальная осложненная ОРВИ. Я не доктор, конечно, но в диагнозе уверен.

— А мы?! А с нами что?!

— Видимо, то же самое… Если бы вы в оборотней превращались…

— В зомби, — буркнул Димка.

— …у вас бы уже изменения в психике начались. Появилось бы желание укрыться в тихом темном месте, соорудить там подобие гнезда. Речь бы стала путанной, сбивчивой. Довольно быстро выделения сделались бы более густыми и обильными, в коже открылись бы поры, лимфоузлы на шее и под мышками увеличились бы до размеров куриного яйца. Сильная рвота пенящейся слизью. Набухание век. Неконтролируемая диарея. Клонические судороги. Гиперпиретическая лихорадка. Локальные отслоения кожи с образованием пузырей. Частичное выпадение волос…

Роман отстраненно перечислял симптомы, смотрел в огонь потухшими глазами, и я вдруг понял, что сейчас его с нами нет, что он в свой дом перенесся и видит родных: маму, папу, жену, детей — Надюшку и Вадика, называет страшные изменения, с ними происходящие.

— Хватит, — сказал я. — Хватит, хватит, хватит…

* * *

Мы сидели до рассвета, а потом еще часа два или три. Нам уже не надо было спешить, не нужно было разделяться. И мы просто наслаждались тишиной и покоем, забыв о том, что в нескольких шагах от нас стоит набитая трупами машина.

— Давайте начнем всё сначала, — сказал Димка, а когда все недоуменно на него посмотрели, пояснил:

— Мы же переругались вдрызг. А так нельзя. Не зомби сейчас для нас основную опасность представляют, а отношения в команде. Прямо как в Дарабонтовских «Ходячих мертвецах». Так что давайте мириться. Давайте искать компромиссы. Давайте уважать чужое мнение.

Роман копался в своих баулах и автомобильных аптечках, искал, чем нас лечить, ухаживал за Таней. Услыхав Димкины слова, он обернулся, заулыбался — а меня дрожь пробрала, когда я себя на его месте представил. Если бы мне довелось пережить то, что пережил этот человек, — разве смог бы я так улыбаться?

— А мы разве ссорились? — удивилась Оля.

Близкий лес уже не выглядел страшным. Мы успели несколько раз спуститься с высокой насыпи к деревьям, и место нашей ночевки превратилось в настоящий обжитой лагерь с двумя кострами «нодьями», с лежанками для больных, с треногами-сушилками. Мы разбирали немногочисленные вещи, вывезенные из города, сортировали их и упаковывали в пластиковые мешки, что много лет хранились в багажнике моей «десятки», в нише для запасного колеса.

— Я не думаю, что это болезнь, — сказал Роман, выписывая печатными буквами названия необходимых нам лекарств и схемы лечения. — Это случилось по всему миру практически в одно время. Будто бы что-то уже сидело в нас и ждало сигнала.

— Мозговые подселенцы? — спросил Димка. — Паразиты-симбионты?

— Возможно, люди изначально были запрограммированы на такую трансформацию. Но, чтобы тайный механизм включился, должно было что-то произойти.

— Земная ось перевернулась, — хмыкнул Димка.

— Или развитие человечества просто дошло до какой-то критической точки.

— И природа взбесилась. Как у Шьямалана в «Явлении».

— Как у Брэдбери в «Куколке».

— Точно! — Димка в ладоши хлопнул. — А я всё понять не мог, что же мне эти коконы напоминают! «Куколка», Брэдбери! Ну, конечно! Я-то думал, что бог сдружился с Робом Зомби, и они на пару решили повеселиться. А это не Роб, это старина Рэй!

— Перестань паясничать, — сказал я, чувствуя себя немного лучше после всех таблеток, что дал мне наш новый знакомый.

— У Брэдбери из коколки родился сверхчеловек, — напомнил Роман.

— Видимо, Брэдбери хреновый предсказатель — на сверхчеловеков зомби не похожи…