Михаил Кликин. Сборник

Чёрта с два!

Прошло больше пятнадцать лет, а я всё трепыхаюсь, кочевряжусь и любые мысли о возможном самоубийстве с матом и ором гоню прочь.

Хотя, конечно, разное бывало и всякое думалось…

* * *

Когда «БМВ» исчез за поворотом, мы еще минут десять напряженно чего-то ждали, не двигаясь и едва дыша. Потом Димка сплюнул на землю и сказал:

— Да он же чокнутый!

Я, чувствуя, что слабею, опустился на лежанку — кучу лапника. Поднял лицо к разъясневшемуся небу, к солнцу. И проговорил задумчиво, щебетанье пичуг в лесу слушая:

— А ведь он прав.

Как-то вдруг и сразу мне стало понятно, что нам теперь нужно делать. И я удивился: некие схожие мысли, оказывается, и раньше всплывали в моей голове, только я на них внимания не обращал. Но вот Роман напутствие свое озвучил — и я будто прозрел. Десять минут стояли мы на обочине, глядя вслед скрывшемуся за поворотом автомобилю, — и за это недолгое время у меня сложился подробный и четкий план действий.

— Нам надо уехать как можно дальше от городов. В тихое место, где давно нет людей, но где можно будет найти какое-нибудь жилье и как-то выжить…

Я, с каждым произнесенным словом увлекаясь всё сильней, рассказал про заброшенную деревню Плакино, стоящую недалеко от места слияния двух речушек, среди перелесков на краю большого леса, вдали от городов, крупных сел и федеральных трасс. Деревни-то, собственно, не осталось — она вся сгорела в одно жаркое засушливое лето, и никто даже не пытался её тушить, хотя дым от пожара был видел за пятнадцать километров. Но один дом на краю всё же как-то уцелел — большая крепкая изба, обшитая тёсом, крашеная голубой краской, крытая шифером. В ней я и предлагал поселиться. Я хорошо знал те места — это была родина моего отца, и мы часто ездили туда на рыбалку и за грибами, останавливались на ночлег у знакомых старух, которых с каждым годом становилось всё меньше и меньше. И когда отец умер, я уже один много раз возвращался в те края, с грустью наблюдая, как дичает знакомая с детства местность…

— И что мы будем делать в этой заднице мира? — спросил Димка, не дослушав мой монолог.

— Попробуем выжить, — ответил я. — Возвращаться в город нельзя: там зомби.

— Там склады, оружие, материалы, — возразил Димка. — Может быть, другие люди.

— Банды, — поправил я его.

— Глупо уходить далеко от города.

— Глупо оставаться так близко к опасности.

— В городе можно найти лекарства.

— Гниющая канализация, трупы, мусор, крысы — города станут источником заразы.

— Что вообще есть в твоем лесу?

— А что останется в твоем городе?..

Мы уставились друг на друга, словно два барана, готовые столкнуться лбами. Не знаю, чем бы закончился наш разговор, если бы не Оля. Она встала между нами и, глядя на Димку, повторила его же слова:

— Давайте искать компромиссы. Давайте уважать чужое мнение.

А потом и Минтай вступился — вот уже не ждал от него помощи.

— Я всегда хотел пожить в деревне, — сказал он, свой чемодан обнимая. — Чистый воздух, лес, рыбалка.

— И сортир на морозе, — буркнул Димка.

Даже Таня выбралась из-под одеяла, приподнялась на своем ложе, сказала, хрипя и по-щенячьи подкашливая:

— Надо ехать… Если там тихо… Надо спрятаться… Хотя бы выждать…

И Димка сдался — я по его голосу это почувствовал.

— Далеко ли отсюда твоя деревенька? — спросил он.

— Полторы сотни километров. Примерно. — Я предусмотрительно не стал уточнять, что последние километры для наших машин непроезжие.

— Часа два езды, — прикинул Димка. — Максимум. Не так уж и далеко, если подумать. В любой момент можно будет вернуться.

Я не стал его переубеждать: он измерял путь по шоссе, а я держал в уме бездорожье.

— Ладно, — сказал Димка. — Почему бы не попробовать. Не всем же отсиживаться в супермаркетах…

Я хотел заметить, что нам не «отсиживаться» надо, а обустраиваться — надолго, всерьез. Как Робинзону Крузо. Как семье Лыковых из «таежного тупика».

Но я посмотрел на Димку. На Минтая. На Таню и Катю. На Олю. И решил, что им пока лучше об этом не задумываться.

Ну какие из них робинзоны? Какие лыковы?

— Значит, едем? — спросил я.

— Сначала собираемся, — ответил Димка.

И мы, немного повеселевшие, кашляя, чихая, утирая носы, стали собираться.

Только Таня, укрытая старым пледом, смирно лежала у костра. У нее был бронхит и, скорей всего, пневмония — это сказал нам Роман.

Еще он сказал нам, что шансов выкарабкаться у нее немного.

А без нужных лекарств и вовсе нет.

* * *

Помню точно — в путь мы двинулись, когда часы в моей машине показывали десять минут первого. Нам нужно было вернуться к городу, чтобы потом выехать на трассу, ведущую на запад, но мы, покрутив атлас дорог области, нашли объезд — он представлялся нам более безопасным, да и путь получался хоть и не быстрей, зато короче.