Михаил Кликин. Сборник

Мы заглянули в пыльное и сумрачное помещение гаража-мастерской, надеясь отыскать там бензин. Но нашли только баллоны с пропан-бутановой смесью — большинство рейсовых автобусов в качестве топлива использовали газ. Возможно, где-то и прятались нужные нам бочки или канистры, но тратить время на их поиски мы не стали и вернулись к вокзалу.

Девчонки еще не знали, что мы собираемся делать, поэтому Димка специально для них провел короткий инструктаж:

— На осмотр предварительно планируем час. Встретим что-то стоящее — задержимся. На связь выходим каждые десять минут, докладываем обстановку. Машины не глушим, не покидаем. Двери держим закрытыми, но не запертыми. Не спим, не зеваем — смотрим по сторонам… Татьяна, ты помнишь, как вести машину?

— Да.

— Останешься здесь, за рулем. Оля пойдет с нами. Минтай с автоматом по пожарной лестнице залезет на крышу и с высоты будет следить за округой…

Димка каждое слово не просто произносил, а — впечатывал. Он и раньше, когда важные проекты обсуждали, так же разговаривал — ронял фразы, как булыжники в воду. Начальство за это его уважало и слушало.

— Всем всё ясно?

Мы покивали. Минтай забросил за спину АКСУ, сунул рацию в карман, принял от Димки монокуляр, повесил его на шею и, плюнув на ладони, без лишних разговоров полез наверх по сваренной из арматуры лестнице. Я, как обычно, ему позавидовал — на крыше-то безопасно, сиди себе, загорай, да поглядывай по сторонам.

Оля осмотрела пистолет, сняла с предохранителя, прицелилась, будто играя, — в столб, в окно, в дверь. Не так давно она призналась, что студенткой ходила в стрелковую секцию. Проверить её навыки мы не могли — каждый патрон был на счету. Тем не менее, с оружием она обращалась уверенно и ловко, поэтому Димка и доверил «макаров» ей, а не мне.

Я и не возражал.

К тому времени я уже понял, что холодное оружие при грамотном использовании может быть гораздо эффективней пистолета, шестиграммовую пулю которого многие обращенные замечали не сразу, даже если она прилетала им в лоб.

То ли дело топор или хороший тесак!

При определенной сноровке и везении я мог парой ударов напрочь снести голову зомби — а это был единственный способ прикончить его верно и быстро.

Заряд крупной картечи, конечно, лишал головы не хуже. Но ружье у нас было только одно, и Димка с великой неохотой доверял его кому-то, кроме себя.

— Идем!

Обычно мы подгоняли машины вплотную к выходу. Но в этот раз так сделать не получилось — помешало ограждение в виде невысоких чугунных столбиков. Мы оставили автомобили в десяти метрах от широких дверей. Я даже помню, как обернулся и оценил это расстояние.

Десять метров — такой, вроде бы, пустяк…

— Вхожу! — Димка ногой открыл поворачивающуюся на шарнире дверь — она даже не скрипнула, только будто вздохнула. Просторный тамбур был пуст.

Я проверил, крепко ли сидит на поясе мой топор и перехватил мачете. Новое оружие нравилось мне всё больше и больше — острое лезвие, довольно толстый и приятно увесистый клинок, прихватистая рукоять — можно сказать даже, что мне не терпелось опробовать его в деле.

Не так много раз мы сражались с обращенными. Но и этого опыта мне хватило на то, чтобы стать заправским мясником. Поначалу меня, конечно, здорово мутило — вплоть до отключки сознания после особенно удачного удара. Нет, я не падал. Оставался на ногах. Но переставал соображать, что делаю. Всё же хруст костей и влажное чмоканье разваливающейся раны (а ты этот ужас не просто слышишь и видишь, но еще и рукой чувствуешь!) — то еще испытание для нервов рядового офисного трудяги.

Но — привык. И довольно быстро. Потом научился и премудростям — как рассечь сустав, под каким углом ломать кость, как пробить голову, какие мышцы подрезать, чтобы обездвижить цель. Отработал варианты несложных комбинаций: уклон — удар, подсечка — добивание, блокирование — атака вторым оружием. Не зря всё же, со школы начиная, занимался «деревенским карате» — пусть и лениво, нерегулярно и бессистемно…

— Вхожу! — Я открыл вторую половину распашной двери, прижал её спиной, пропустил вперед Олю.

Моя задача была следить за тылами.

Неудивительно, что след заметил не я, а Димка.

— Стоп! — сказал он таким тоном, что и мне, и Оле сразу стало ясно — в пустом невеликом тамбуре случилось нечто неординарное. — Смотрите… Смотрите!..

У правой стены около двери, открывающейся в помещение вокзала, была выбоина в полу. В ней скопилась грязь. И в этой грязи — в этой выбоине — кто-то оставил четкий и ровный след. Читалось даже число в кружочке — 45 — размер обуви. По рисунку подошвы можно было предположить, что отпечаток сделан тяжелым ботинком, может быть, туристическим, может, армейским.

Димка сдернул с пояса рацию.

— Минтай! Прием!

— Слушаю!

— У нас здесь след. Совсем свежий. Человеческий. Смотри внимательней — рядом могут быть люди.

— Люди? — чувствовалось, что Минтай опешил. — Какие люди?

— Не знаю. Выжившие, наверное. Возможно, военные.

— И что мне делать?

— Решай сам, по обстановке. Но постарайся обойтись без стрельбы.

— Хорошо… — Долгая пауза. — Понял.

— Конец связи.

Димка отпустил тангенту…