Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

Ввиду оживленных сношений через Торресов пролив коренные жители этих островов представляли как бы промежуточную ступень между населением австралийского мыса Йорк и прилегающего участка побережья Новой Гвинеи. Как установил Миклухо-Маклай, островитяне быстро вымирали, главным образом от пьянства и заразных болезней, и смешивались с поселившимися здесь полинезийцами и малайцами. Дело в том, что на отмелях близ этих островов были обнаружены богатые залежи раковин-жемчужниц. В 1880 году, по подсчетам Миклухо-Маклая, на островах Торресова пролива действовали 12 станций, созданных для добычи этих ценных даров моря. Именно сиднейские фирмы, владевшие станциями, привезли сюда ныряльщиков — малайцев и полинезийцев. Общение с ними подрывало традиционный жизненный уклад местных жителей, вело к их метисации и вымиранию.

На островах Торресова пролива находились три тичера, посланные Лондонским миссионерским обществом. Двое из них вели себя настолько не по-христиански, что вызывали ненависть у своей паствы. На острове Мабуаиг тичер Санейш, уроженец острова Маре (группа Луайоте), торговал алкогольными напитками, пьянствовал со своими земляками-ныряльщиками, насиловал женщин, натравливал на островитян собак. Другой уроженец группы Луайоте, по имени Джосиа, вел себя на острове Мер как тиран и садист. Этот «евангелист» нещадно порол кнутом мужчин и женщин за малейшие провинности, а то и без всякой причины, стравливал местных жителей и ныряльщиков. Находясь на этом острове, Миклухо-Маклай узнал о его бесчинствах и рассказал о них представителю правительства Квинсленда на острове Терсди. Чалмерс сместил Санейша и сделал строгое внушение Джосии, но не сообщил об их бесчинствах директорам Лондонского миссионерского общества, чтобы не портить благостной картины успехов возглавляемой им миссии.

20 апреля 1880 года Миклухо-Маклай покинул «Элленгоуэн» на острове Терсди, где находилась резиденция уполномоченного квинслендских властей X. Честера, призванного наблюдать за порядком в Торресовом проливе. Здесь у Николая Николаевича на фоне общего истощения произошел нервный срыв, сравнимый с тем, который он пережил по возвращении в Сингапур из экспедиции на Новую Гвинею. К счастью, в доме Честера путешественник не только отдохнул, но и встретил заботливый уход. Молодая жена квинслендского чиновника, напуганная болезненным состоянием Миклухо-Маклая, самоотверженно постаралась укрепить его дух и тело и поднять больного, как ей показалось, со смертного одра. Об этом она сама рассказывала немецкому путешественнику и исследователю Отто Финшу, неоднократно бывавшему на острове Терсди. Госпожа Честер, по-видимому, влюбилась в знаменитого скитальца, но он довольно решительно дал ей понять, что считает женщин существами низшего порядка [709]. Уже 26 апреля Миклухо-Маклай, воспрянув духом, поднялся на борт парохода «Корея», который зашел на остров Терсди для заправки углем по пути на восточное побережье Австралии.

Глава шестнадцатая.

ЛЮБОВЬ И ПОЛИТИКА

Восемь месяцев в Квинсленде

Зайдя по пути в Сомерсет, Куктаун и Таунсвил, где Миклухо-Маклай «не упустил удобного случая осмотреть, измерить и сфотографировать то, что осталось от австралийских аборигенов» [710]

, пароход «Корея» 12 мая 1880 года прибыл в Брисбен — главный город колонии Квинсленд, образованный в 1859 году путем отделения от Нового Южного Уэльса. Николай Николаевич первоначально предполагал остаться здесь на несколько дней, но пробыл в этой колонии восемь месяцев. Его австралийские дневники (если они существовали) до нас не дошли, но письма и статьи путешественника, а также газетные сообщения позволяют довольно полно представить его жизнь и деятельность в Квинсленде и других частях Австралии [711].

Брисбен, расположенный на холмистых берегах широкой судоходной реки того же названия, недалеко от ее устья, был в то время окружен роскошными плодовыми садами, парками и виллами — усадьбами местных богачей и правительственных чиновников. В 1880 году это был небольшой город с населением 30 тысяч человек, застроенный одно-двухэтажными домами, с немощеными улицами, не имевший централизованного водоснабжения и канализации, а потому страдавший от частых эпидемий.

Миклухо-Маклай задержался в Квинсленде не только вследствие своей недостаточной целеустремленности и неувядаемого стремления постичь все незнаемое, но и потому, что здесь перед ним открылись заманчивые перспективы хорошо отдохнуть и провести интересные исследования. Если в Сиднее ощущалась острая нехватка специалистов высокой квалификации и наука находилась в «младенческом» состоянии, то Брисбен по сравнению с Сиднеем выглядел как глухое захолустье. Поэтому местные власти и самые богатые семьи колонии с распростертыми объятиями приняли знаменитого исследователя.