Микрополь

ХОР. Как было давно уж объявлено в телепрограмме,Сегодняшний вечер отводится теме семейной.Присутствуют в студии две знаменитые пары,Готовые тайны супружеской жизни явить откровенно,Хотя и в границах, конечно, каких-то приличий.Простых горожан эти тайны заметно волнуют,Заметно, заметно, волнуют, волнуют, волнуют,Вопросы, как просо, в сердцах неспроста прорастают.Их много, а значит, не медля, к вопросам приступим.

ЛЕОКАДИЯ. Где вы познакомились?

АГАТА. Мы познакомились в городе Микрополе…

НИКА. В Микрополе мы познакомились – где же еще?

ЛЕОКАДИЯ. Иными словами, можно сказать, что вас подружил Микрополь.

АГАТА и НИКА. Да, можно так сказать.

ЛЕОКАДИЯ. Уважаемые телезрители, Микрополь – это судьба! Где же конкретно вы познакомились – на выставке, в библиотеке или, допустим, на балете?

НИКА. Это было на выставке французских импрессионистов. Возле картины Моне.

АГАТА. Чистое любопытство, милочка: это был Мо-не или Ма-не?

НИКА. Знаете, Агата, в тот момент мне было не до правописания.

МОДЕСТ. Побеспокоим мужчин. (Ипполиту.) Наш кандидат в мэры встретил свою судьбу… Позвольте, я угадаю: в библиотеке!

ИППОЛИТ. Да, именно там.

АРИСТАРХ. В самом деле, где же еще!

МОДЕСТ. О какой книге вы заговорили с Агатой?

ИППОЛИТ. Не помню. Там очень много книг…

АГАТА. И поэтому он заговорил обо всех сразу.

НИКА. А, может, вы познакомились на балете? Кто-то говорил, что раньше Агата хорошо танцевала.

ИППОЛИТ. Точно. Дело было на балете.

МОДЕСТ. Значит, вы не обсуждали книг?

ИППОЛИТ. Ну, как же мы могли их обсуждать, если это был балет?

НИКА. А где его давали?

АГАТА. Какое это имеет значение? Вы же видите, что он ничего не помнит.

ИППОЛИТ (злобно). Отчего же не помню? В «Светлячке».

НИКА. Ах, в «Светлячке»! Как романтично… И кто же там зажигал?

МОДЕСТ. Это… Концертный зал?

АРИСТАРХ (Леокадии, тихо). Если мне не изменяет память, был такой стриптиз-бар. Лет двадцать назад.

ЛЕОКАДИЯ. Не будем углубляться в тонкости балета. Гораздо интереснее узнать, как вы пронесли свое чувство сквозь годы. Непросто было, Орест? Отчего вы всё молчите?

ОРЕСТ. Я молчу?

МОДЕСТ. Мы хотим услышать, как вы пронесли свое чувство сквозь годы.

ОРЕСТ. Да вот как-то так пронес…

АГАТА. Нес-нес и пронес.

ЛЕОКАДИЯ. А вы, Ипполит?

ИППОЛИТ. Я тоже пронес.

МОДЕСТ. Задам деликатный вопрос: ваше чувство подвергалось испытаниям? Если не хотите, можете не отвечать.

ОРЕСТ. Это кому вопрос?

МОДЕСТ. Обоим.

ИППОЛИТ. Если не хотите, можете не отвечать.

ЛЕОКАДИЯ. И все-таки: подвергалось?

ОРЕСТ. Подвергалось.

ИППОЛИТ. Мое, короче, тоже подвергалось.

МОДЕСТ. Но сейчас…

ОРЕСТ, ИППОЛИТ. Сейчас тоже подвергается.

ЛЕОКАДИЯ. Вопрос ко всем: есть ли что-то такое, чего бы вы никогда не простили друг другу? Например, измену.

АГАТА. Измену – никогда.

ЛЕОКАДИЯ. Никогда-никогда?

ОРЕСТ. Ну, может, когда-нибудь.

ИППОЛИТ. Месяца через полтора-два.

МОДЕСТ. Ника, что думаете вы? Простить – можно?

НИКА. Простить – можно. Сжать свои чувства в кулак и – простить. Только вот ничего нельзя сделать с памятью. А это значит, что измена всегда будет стоять между двумя людьми. (Закрывает лицо руками.) И в этом весь ужас.

АРИАДНА. Ника, дорогая, это не так! Знаете, у нас с Дормидонтом разное бывало. Он ведь такой горячий, мой Дормидонт, – долго ли голову потерять! А я всякий раз прощала… Ну как, скажите, иначе? Приходит: прости меня, девочка. Если сможешь… Я только тебя люблю и всегда любить буду. Всегда, понимаете? Вечная любовь – она переплавляет всё: и обиды, и воспоминания. Потому что, когда любишь человека – несешь за него ответственность, даже за его ошибки. Иначе – какая же заслуга в любви? Вот Дормидонт уехал от меня, но я знаю, что он вернется. Почему-то ему тяжело это сделать сейчас, но он точно вернется: об этом каждое его письмо. Я ему уже всё простила. И жду.

ЛЕОКАДИЯ. Ариадна, душа моя… Ну, зачем вы превращаете ток-шоу в балаган? Ведь вы… Ты… Я не хотела этого говорить… Я знаю тебя с детства, и никогда ты не была замужем. И никакого Дормидонта нет. Прости, но кто-то должен был сказать правду.

АРИСТАРХ. Леокадия!

АРИАДНА (растерянно). Зачем она это говорит?

На сцене остаются Орест и Агата.

АГАТА. Чувствительно. Ты будешь смеяться, Орест, но я готова была всё повторить за Ариадной. Слово в слово.

ОРЕСТ. Я не буду смеяться.

АГАТА. Не смейся, если не хочешь. Но и не будь таким серьезным. Нельзя начинать новую жизнь с таким мрачным видом.

ОРЕСТ. А я и не начинаю. Я, Агата, буду продолжать старую.

АГАТА. Значит, мы не…

ОРЕСТ. Нет.

АГАТА. Орест…

ОРЕСТ. Агата…