Миланский вокзал

Но то, что дало ему силы удержаться, было также – и, возможно, прежде всего – совсем иным. В момент ясности, который спровоцировало вмешательство Лауры, Меццанотте понял: все, что сказал Вентури, было направлено на то, чтобы привести его в ярость. Дарио хотел умереть. Он понял, что добрался до конечной остановки и что у него не осталось другого пути, чтобы избежать общественного позора и тюрьмы.

У Меццанотте не было ни малейшего намерения дать ему то, что он хотел. Рикардо с трудом снял палец со спускового крючка и опустил пистолет.

На лице Вентури появилась улыбка, которую трудно было расшифровать; в ней промелькнуло многое, но ничего из того, что напоминало бы раскаяние или угрызения совести. Затем он сделал шаг в сторону и упал в пустоту через окно. Меццанотте тут же рванулся вперед, но не успел схватить его. Он смотрел, как Дарио летит вниз – казалось, целую вечность, – не сводя с него глаз, пока тот не ударился о землю с глухим стуком, приглушенным расстоянием.

Эпилог

С равномерно серого неба падал мелкий дождь, который, казалось, в любой момент мог превратиться в снег. Засунув руки в карманы своего пальто и подняв воротник, Меццанотте спешил к колоннам, окаймлявшим заброшенный погрузочный док вдоль восточного крыла электростанции, прямо под одним из двух крылатых львов, мрачно контролировавших железнодорожные перевозки, неподалеку от скамейки, где он нашел безжизненное тело Шизика. Ледяной порыв ветра сорвал с его губ облачко пара, когда он назвал свое имя. Убедившись, что оно есть в списке, двое парней, стоявших перед металлической дверью, пропустили его.

Он не ступал в чрево вокзала с момента драматических событий семимесячной давности. Его встретил грохот поезда над головой, настолько громкий, что Рикардо почувствовал, как вибрирует воздух вокруг него. Хотя все было освещено и убрано по случаю праздника, подземный грузовой двор не утратил своей мрачной и зловещей атмосферы. Молодая хостес направила его к назначенному месту среди десятков стульев, уже почти полностью занятых, расставленных посреди массивных бетонных колонн перед сценой, на которой восседали представители власти. Позади этого импровизированного зрительного зала гостей ждал длинный накрытый стол с угощением, которое должно было последовать за церемонией. В человеке, выступавшем с небольшой трибуны в центре сцены, Меццанотте узнал мэра. Тот подчеркивал важность своей речи в день, посвященный памяти жертв Холокоста, о предстоящем начале работ по строительству мемориала в том месте, откуда сотни и сотни евреев были угнаны в нацистские лагеря во время войны. Это место, ставшее ареной одного из самых мрачных событий в истории города, будет постоянным напоминанием об ужасах прошлого, чтобы предотвратить их повторение в будущем.

Проходя на свое место и извиняясь перед уже сидящими людьми, Рикардо искал Лауру. Наконец он увидел ее в первом ряду; она шептала что-то на ухо пожилой женщине с короткими серебристыми волосами. Меццанотте предпочел бы находиться рядом с ней в этот день, но чувствовал, что ему там не место, а вот Лаура должна быть среди почетных гостей: это ее день, ибо именно она сделала его возможным. Ее вклад в проект, над которым уже некоторое время работали различные организации и ассоциации, ища средства на его реализацию, на самом деле оказался решающим: она убедила отца не только вложить туда свои деньги, но и помочь ей привлечь других спонсоров. Взамен Лаура без объяснений потребовала лишь одно: чтобы рядом с именами всех депортированных, которые будут выгравированы на стене мемориала, было включено имя того, кого нет ни в списках ИСЕС, ни где-либо еще; в конце концов, имен было так много, что никто не заметил бы рядом с именами Амоса и Лии оскорбительного присутствия Адама Фелнера. Несмотря на все, что он сделал с ней. Исследуя его эмоции, Лаура поняла, что Призрак сам по себе не был злым. В каком-то смысле его также следует считать косвенной жертвой нацистских преследований, и он заслуживает того, чтобы его помнили наряду с родителями.

Меццанотте снял пальто и сел на свое место. Его толстый, грубый шерстяной джемпер, возможно, не очень хорошо смотрелся среди элегантных костюмов большинства зрителей, но он согревал его, и Рикардо не сомневался, что в этой сырой холодной пещере не один человек ему завидовал.

С тех пор как инспектор вернулся на службу в убойный отдел, к его облегчению, он больше не был обязан носить форму. Это была одна из вещей, которые изменились в его жизни за последнее время, и даже не главная. С той безумной ночи крови и смерти в июле прошлого года произошло довольно много событий.