Миледи и притворщик (СИ)

Не помня себя, я устремилась вперёд. Сорвав очередную занавесь, что застлала мне в лицо, я ринулась на свет и вдруг увидела купол над головой, а под ним пустоту. Я едва успела уцепиться за перила, чтобы не рухнуть вниз, а там внизу…

Я словно оказалась на галёрке, а вместо партера увидела роскошно обставленный зал с многочисленными креслами, уставленными изысканной посудой столиками, кадушками с разлапистыми пальмами, коваными светильниками с замысловатыми узорами и одной необъятной кроватью.

Помещение утопало в закатных лучах, что прорвались через высоко установленные окна с такими же красными и жёлтыми стёклами, что я видела в коридоре. Зал будто погрузился в красное марево, он словно утопал в крови. И посреди этого гнетущего моря стоял Стиан. О боги, как же он прекрасен. Шёлковые одежды, зачёсанные назад шелковистые волосы… Даже вновь отрощенные усы и пластина Сураджа на его груди не портят впечатление, ведь это по-прежнему мой Стиан…

Я хотела крикнуть, подать ему знак, что я здесь, как вдруг где-то в стороне послышался шум. Стиан замер и уставился на огромную дверь, а я поняла, что не успею и слова ему сказать. Надо скорее искать укрытие, пока меня здесь не заметили, иначе побегу не бывать.

Я поспешила опуститься на пол и накрыться красной тряпкой, что ещё недавно драпировала галёрку. Затаив дыхание, я принялась вслушиваться, что же происходит внизу и внезапно почувствовала чьё-то тяжёлое дыхание рядом. Ох, это же Гро, а я чуть было ни подумала… не важно.

Пёс растянулся на полу, прижал морду к лапам и внимательно смотрел вниз. Надо бы и его накрыть красной тряпкой, чтобы нас обоих не заметили. Главное, чтобы он не забыл о повелении хозяина замереть и молчать.

Внизу с лязгом распахнулась дверь, и десяток служанок ворвались в зал, неся в руках блюда с едой и свечи для канделябров. Они суетливо пропорхнули мимо Стиана и принялись расставлять посуду на столах, а он, бросив взгляд на тарелки с едой, мрачно заметил:

– Здесь больше одной порции. Она опять придёт сюда?

Ответом ему было молчание. Кажется, девушки боялись даже глаза на него поднять, а Стиан снова спросил:

– А вино почему откупорено? Она уже что-то подлила мне для большей сговорчивости?

И снова тишина. Расставив блюда, девушки принялись зажигать свечи и фитили в масляных лампах. И все до единой они старательно делали вид, будто Стиана здесь нет.

– Ну, кто-нибудь, скажите мне хоть слово. Хотя бы сегодня. Так же с ума сойти можно. Ну, почему вы все молчите? Она вам приказала?

В ответ на это девушки просто выбежали прочь из зала, и стражи по ту сторону немедля заперли двери. И тут Стиан схватил так непонравившуюся ему бутыль и запустил её в стену под высоким окном.

Осколки со звоном осыпались на пол, красная лужа разлилась по красному полу, а Стиан в бессилии рухнул на софу рядом со столом и закрыл лицо руками.

О боги, никогда не видела его таким. Он здесь что, в изоляции с того самого дня, как мы оказались во дворце? Царица заперла его в этом зале и запретила слугам общаться с ним? И он не выходит из этого жуткого помещения, что целый день утопает в непривычном для глаза красном цвете? Какой ужас, теперь я понимаю всю глубину его отчаяния.

Я подползла вплотную к перилам и прошептала:

– Стиан…

Не знаю, как близко у дверей стоят стражи, но точно не стоит кричать во все горло, иначе и они услышат, как я зову:

– Стиан… Стиан, я здесь, наверху… Я…

Внезапно он соскочил с места и принялся метать взгляд по залу от одной треноги к другой, пока не остановился на миниатюрном канделябре для трёх свечей.

– Гро, сиди тихо. Жди. Мы что-нибудь придумаем. Мы попробуем отсюда выбраться.

Кажется, он принял мой писк за собачий скулёж и так ничего и не расслышал. Ну ладно, сейчас я…

Не успела я и рта раскрыть, как красное марево, льющиеся в зал из окон, погасло, и все вокруг погрузилось во тьму, озарённую лишь светом дюжины масляных ламп. Кажется, солнце зашло. Тем лучше. Под покровом ночи бежать из дворца будет куда проще.

Стиан отложил канделябр и обернулся к двери, будто в ожидании чего-то. И в следующий миг вход в зал отворился.

На пороге стояла она – царица Алилата. И то, как она выглядела, заставило мои кулаки сжаться. Вместо шипастой короны в её волосах поблёскивала тонкая диадема, а платье из газовых лоскутков больше напоминало рванину. Развратную рванину, что больше выпячивает грудь и бёдра, нежели прикрывает их. Какое бесстыдство! А эта её противная улыбочка вкупе с блудливым взглядом так и требуют приложиться ладонью к щеке царицы. А может, и не раз.

– Приветствую тебя, повелитель восточных земель, – певучим голосом обратилась она к Стиану. – Позволишь ли ты присоединиться к твоей вечерней трапезе?

Её плавная походка заставила ткань наряда развиваться в воздухе и ещё больше оголять короткие, но стройные ноги. Но Стиан смотрел вовсе не на них, а в пол, когда глухо произносил:

– Делай что хочешь, это же твоя еда и твой дворец.