Миледи и притворщик (СИ)

Не дожидаясь, когда Алилата приблизится к нему вплотную, Стиан отвернулся и проследовал к софе, чтобы сесть под высоко расположенным окном, закинуть ногу на ногу и сделать вид, что никого не видит и не слышит.

– Ты снова не рад меня видеть? – томным голосом вопросила она, подбираясь ближе. – Не нравится моё гостеприимство? Ну что ж, одно лишь твоё слово, и можешь вернуться в свой дворец. Он ведь у тебя теперь есть, не забыл?

Стиан не ответил. Тогда царица подсела к нему и её шаловливые ручонки поползли по его плечу:

– Ну же, поговори со мной. Почему ты молчишь? Чем ты снова недоволен?

– Ты и сама знаешь.

– Нет, не знаю. Скажи же мне.

– Я твой пленник. Разве это не достаточный повод для недовольства?

– Ты мой гость. Самый дорогой и желанный гость на свете. Для тебя мне не жалко ничего. Самые лучшие блюда, самое лучшее вино… Самая мягкая постель, – добавила она с томными нотками в голосе.

– И восемь дней без солнца привычного цвета и свежего воздуха. Восемь дней в изоляции от внешнего мира и других людей, что не связаны обетом молчания. Знаешь, если ты не заковала меня в кандалы, это не значит, что я их не чувствую.

– Какой ты чувствительный, – усмехнулась она. – Моя компания тебя не устраивает?

– Ты появляешься здесь раз в три дня и всякий раз входишь в этот зал, как только солнце сядет и всё вокруг погрузится во тьму. Знаешь, у меня на родине так делает только нежить из страшных сказок, та, которая умеет обращаться в летучих мышей, чтобы пьёт кровь спящих людей по ночам. Так что прости, но каждый твой визит заставляет меня вспоминать тромский фольклор и беречь горло.

Точно, всё правильно сказал. Она настоящая упырица и ведьма. Уж я-то знаю.

Я ждала, что Алилата оскорбится и уже, наконец, отпрянет от моего мужчины, но тут её рука скользнула по подбородку Стиана и заставила его повернуть голову, чтобы смотреть ей прямо в глаза:

– Думаешь, я пью человеческую кровь?

Стиан подумал и ответил:

– За годы поездок по Сарпалю я столько всего услышал о правительнице Румелата Алилате, что уже ничему не удивлюсь.

Его слова заставили её улыбнуться и провести пальцем по его губам:

– Что ж, ты прав, обо мне много что говорят. Но красивых мужчин я не обижаю. И послушных тоже.

– Я видел твоих послушных стражей. Их трудно назвать мужчинами и даже живыми людьми. Может, ты околдовала их и превратила в безвольных кукол? Или они не куклы, а кто-то вроде тех говорящих голов, куда твои жрицы подселяют демонов? Кого же ты вселила в своих стражей? Мелких домашних духов-охранителей? Или души кротких дев?

– Ни то и ни другое. Это просто правильное воспитание и немножко безобидной магии.

– Да? А со стороны напоминает подавление воли и ментальное насилие.

– Какое насилие? – тут она отвела руку от его лица, но зачем-то закинула обнажённую ногу на его колени и с улыбкой произнесла, – Хотя, ты прав, с воспитанием я немного переусердствовала. Мои стражи стали такими… скучными. А ты совсем другое дело. Не мужлан и не раб, не глуп и не слаб. Но очень упрямый. И у тебя такие глаза… колдовские. В них так и хочется утонуть. А ты ещё говоришь, что колдунья я.

В следующий миг одним резким движением она запрыгнула на колени Стиана и оседлала его, а после запустила пальцы ему в волосы и склонилась к губам.

Вот гадина! Да сбрось ты её с колен, чего ты ждёшь? Стиан, да она же просто играет с тобой. Назло мне!

Дыхание сдавило, и сердце застучало как бешеное. Мне стало так больно, когда он подхватил её за ягодицы и, поднявшись на ноги, неспешно понёс к кровати. Ну как же так, ну почему? В его руках она такая маленькая и лёгкая, такая изящная и обольстительная… Я никогда не буду такой. И Стиан никогда так легко не подхватит меня на руки...

– О, мой самый сильный и умнейший из учёных мужей, – глядя на Стиана сверху вниз приговаривала Алилата, – я подарю тебе самую знойную из ночей, и ты никогда её не забудешь. Никогда, мой…

Стиан приблизился к кровати, но неожиданно прошёл мимо и направился к стене, вдоль которой стояли столы и кресла. На одно из них он и поставил царицу, а после отошёл к тумбе, где стоял кувшин с водой и принялся омывать руки над лоханью.

– Да, ты права, надо ценить твоё гостеприимство. Надеюсь, ужин не отравлен.

И он направился к накрытому столу, а поражённая царица всё стояла на кресле, и с каждой секундной её глаза становились всё уже и злей.

От сердца отлегло. Хвала богам, мой мужчина оказался самым стойким и не поддающимся на искушения. Вот только царице это явно не понравилось. Похоже, она не привыкла быть отвергнутой.

Место, где стоял обеденный стол, расположилось прямо под моим пунктом наблюдения. Из-за перил я не могла перегнуться и взглянуть вниз, а Стиан исчез из моего поля зрения, и теперь я видела только Алилату, что, наконец, слезла с кресла и направилась к Стиану.